– Доброй ночи, – и вышла из комнаты.

Джулия не удерживала меня, и я побежала наверх, в свою комнату. Люси еще не спала и бросила на меня испытующий взгляд.

– Ну вот, наконец, и вы, – сказала она. – Вы обещали мне быть любезнее, чем прежде; надеюсь, что вы докажете это на деле.

– Постараюсь, – я попыталась избавиться от овладевшего мной тяжелого чувства. – Кажется, сегодня довольно прохладный вечер, не правда ли?

– Ах, только не надо говорить о погоде! – вскричала Люси. – Скажите-ка лучше, о чем вы беседовали с Джулией?

– Это касается только нас двоих, меня и ее, – твердо ответила я.

Люси на некоторое время умолкла. Я уже раньше убедилась в том, что она страдает непреодолимой слабостью – любопытством. Она смотрела на меня в упор, и я с некоторым злорадством продолжала:

– Я вам ничего не скажу, и от Джулии вы тоже ничего не добьетесь.

– И прекрасно, – холодно заметила Люси. – Только я не ожидала, что вы когда-нибудь будете заодно с этими американками.

– Тут нет ничего особенного, – возразила я. – Впрочем, я попрошу вас оставить меня в покое и не надоедать своими расспросами.

После короткого молчания Люси сказала:

– Я полагаю, что если вы намерены быть любезнее со мной, то и я, в свою очередь, должна быть также любезна с вами.

– Да, разумеется, – ответила я с легкой усмешкой.

– Тогда вот что: хотя вы и не желаете сказать мне, какие у вас с Джулией завелись секреты, я все-таки буду откровенна с вами. Знаете, о чем мы говорили сегодня, пока вы изволили в одиночестве так долго прогуливаться по лесу?

Когда Люси задала мне этот вопрос, я была не в силах удержаться, чтобы не покраснеть: конечно, я, находясь в беседке, слышала, о чем рассуждали девушки во время чаепития, но в то же время я не могла в этом сознаться, не выдав себя. Поэтому я только молча смотрела на Люси. Она, видимо, заметила мое смущение, но продолжала:

– Так я вам скажу, о чем мы толковали. Вы, конечно, знаете, что в августе у нас тут затевается базар с благотворительными целями?

– Было бы странно, если бы я не знала о базаре, который устраивается моим отцом и моей мамой, – высокомерным тоном ответила я.

– Опять вы со своей обидчивостью! Ну-с, так вот, наш проект относится именно к этому базару. Хоть вы не питаете любви к Адели и Джулии, но надо признать, что они во многом гораздо умнее доброй дюжины наших чопорных английских девиц. У себя в Америке эти девушки привыкли устраивать всевозможные общественные развлечения, причем почти без участия взрослых; вот они и придумали разнообразить базар театральным представлением. Они берутся похлопотать об устройстве сцены и попросят мистера Гильярда, чтобы он отвел им для этого часть площади, где устраивается базар; каждый желающий посмотреть на представление должен будет заплатить шесть пенсов за ненумерованное место и шиллинг за нумерованное. Джулия и Адель полагают, что им таким образом удастся собрать не менее пяти фунтов стерлингов[5]. Не правда ли, великолепно придумано?

– Да, пожалуй, – согласилась я. – Но будет ли все это так уж хорошо исполнено? Мой отец не любит, когда что-либо делается кое-как.