Время шло. Он словно наяву слышал, как щелкали секунды. В любой момент кто-то мог зайти. Тот же Игорь, наверняка, заинтересуется, чего это он сам приперся.

Вячеслав откашлялся и опять глянул на эту икону. Бусинка говорила ему, как она называлась, но он точно не помнил — то ли ужин какой-то секретный. То ли еще чего-то в этом духе.

— Короче, — ощущая себя придурком, потому как разговаривал в пустом помещении неясно с кем, тихо начал он, — это все, что было ночью — это мое все. Не надо на нее вешать. Бусинка тут не при делах, вообще. — Он прижал кулак к подбородку, вдруг поняв, что реально нервничает. И от ситуации. И потому, что не знает, как мысль свою донести. И как убедить, чтоб Бусинку его это все и краем не тронуло. Только тот старый страх не давал ни на секунду усомниться в том, что в этом мире есть и что-то за гранью его понимания. И от этого Бусинку тоже надо уберечь. — Я ж крещенный… Короче, если чего, пусть мне все будет. Все счета за это. Но ее трогать не надо. Блин.

Не выдержав, ощущая растерянность, Вячеслав присел на корточки, сцепив пальцы перед собой замком. Расцепил, взъерошил свои волосы. Тут же засомневался, можно ли тут такое делать, и снова вскочил на ноги, когда услышал удивленный оклик Игоря:

— Слав? С тобой все нормально?

Он в этом сомневался. Но с Игорем своими сомнениями делиться не планировал. Как и тем, чем он ночью занимался.

— Что у вас происходит? — до того, как он успел ответить, поинтересовался поп. — То Агния в четыре утра приезжает. Теперь, вот, ты…

Он глянул на него с беспокойством. Но Вячеслава другое интересовало:

— Бусинка ночью приезжала? — хрипло переспросил Вячеслав, повернувшись к попу лицом.

— А ты не знал? — еще больше нахмурился Игорь. — Она с тем вашим другом, Федором, что ли, была. Я думал, ты знаешь.

Вячеслав немного расслабился. Не особо, потому как это только больше показывало, как непросто его малышке далось его отсутствие. Но она хоть с охраной ездила.

— Слав, что у вас происходит?

Вячеслав не собирался этим делиться, вроде бы. Но в этот момент у него появилось искушение посоветоваться насчет всего этого, как сделать, чтоб точно на нем все осталось.

Он мог бы поклясться, что малышка выскочила на крыльцо, едва перед его машиной открылись ворота. Видно, у окна сидела, дежуря его возвращение. Бусинка, Бусинка. А все равно, не было сил сдерживать дурную ухмылку, так и лезущую на лицо. И все то облегчение, радость, которую он испытывал. Собственно, он и сам толком не заглушил машину, бросил ее посреди двора. Ясное дело, только потому, что малышка неслась к нему навстречу — не заставлять же Бусинку ждать, пока он вылезет. И уже через полминуты его девочка повисла на его шее, невнятно бормоча: «Вячек» и покрывая короткими, горячими поцелуями его щеки, подбородок, шею. А сам Вячеслав уткнулся в ее волосы, загреб полные пригоршни этих топорщащихся прядок, и искренне порадовался, что успел смыть с себя всю грязь и смрад того, чем занимался ночью. Блин, если копнуть этот вопрос глубже — Игорь его даже исповедоваться заставил. Нет, само собой, Вячеслав его поначалу подальше послал. На хрена ему такое кому-то рассказывать? Но поп настоял, убедив не озвучивать само деяние, которое пригнало Вячеслава в церковь с утра пораньше, а просто покаяться перед Господом, держа сам поступок только в своих мыслях. Ради Агнии, раз уж хочет уберечь ее.