Но сейчас Кате не хотелось думать о плохом, задавать неудобные вопросы, ставить Лилию Ивановну на место. Слишком хорошо было у нее на душе, и так хотелось сберечь в себе чувство покоя и радости, сознание того, как сильно она любит и любима.

Однако уже в следующее мгновение, сквозь счастливый дурман и легкое возбуждение на поверхность сознания прорвалась мысль: что-то случилось! Лилия Ивановна неспроста выбралась из своей квартиры. Тут же словно разбился стеклянный защитный кокон, в уши грянула какофония: кто-то кричал, что-то звенело, падало и …все эти звуки неслись из-за их двери!

– Уйди! Помогите! Люди! Уйди!

Женский голос, искаженный паникой, пронзительный, срывающийся на визг, был почти не узнаваем.

Артур выпустил Катину руку, в два прыжка оказался рядом с дверью, забарабанил по ней.

– Вера Сергеевна!

Катя, растерянная, оглушенная, так и осталась стоять возле лифта.

– Сижу у себя, слышу – шум! – торопливо, проглатывая окончания слов, заговорила Лилия Ивановна. – Думаю – батюшки! Никак убивают друг дружку!

Открылась еще одна дверь, оттуда высунулась голова с намотанным на волосы, наподобие тюрбана, полотенцем.

– Что тут у вас? – выходя в коридор, недовольно спросила молодая женщина, имени которой Катя не знала. Женщина с мужем недавно сняли эту квартиру.

– Думала, они ругаются, а они – вон где! – В глазах Лилии Ивановны читался ужас, смешанный с жадным любопытством. Она переминалась с ноги на ногу, будто пританцовывала. – Там-то кто?

– Уйди! Уйди! – летело из квартиры.

– Катя! Ключи! – выкрикнул Артур. – Быстро!

Резкий повелительный окрик заставил оцепеневшую, ничего не понимающую Катю встряхнуться. Она кинулась к мужу, одновременно пытаясь нашарить ключи в кармане кофты, которую накинула, выйдя провожать гостей.

– Мама! – прошептала она, трясущейся рукой протягивая связку Артуру.

– Мама! – подхватила Лилия Ивановна, округляя глаза. – Батюшки! Как же это…

Тюрбан закачался из стороны в сторону, его обладательница прижала руки ко рту.

Артур сунул ключ в скважину и силился повернуть его.

Кате вспомнилось, как она вот так же не могла открыть дверь, когда они вернулись из отпуска. Муж держал сумки, пока она возилась с замком, и тут, не ко времени, запел-заголосил телефон – звонила…

– Мамочка! – завопила Катя, бессильно ударив кулаком по двери. Та распахнулась, словно этого и ждала, и они с Артуром ввалились в прихожую.

Да так и замерли на пороге, ошеломленные увиденным. Краем сознания Катя понимала, что обе соседки топчутся за их спинами, пытаясь разглядеть хоть что-то. В воздухе плыли запахи меда и ванили – видимо, тюрбан размотался и свалился с головы соседки. С той поры этот сладкий аромат всегда ассоциировался у Кати с бедой, несчастьем, страхом.

В квартире теперь было неестественно тихо. Мать больше не кричала. Все двери оказались нараспашку. Посреди прихожей валялась корзина с цветами, которую сегодня принесли Маша с Леонидом.

Катя оставила квартиру погруженной в полумрак. Теперь же лампочки были зажжены везде, даже в ванной. Вера Сергеевна, видимо, не захотела оставить в доме ни одного темного уголка. Позже полицейские скажут, что несчастная женщина под влиянием чего-то, что ей мерещилось, бестолково металась по квартире – отсюда опрокинутые стулья, сдвинутый с места обеденный стол с остатками праздничного ужина, разбитий светильник, сорванные с гардин шторы. Все выглядело так, будто она убегала от кого-то, пыталась спастись, крича от ужаса.