Затем настал черед цветов.
Вода покрылась ковром белых цветочков с кудрявыми лепестками. С негромким блеяньем стадо уплыло прочь.
– Как они называются? – поинтересовался Гранди.
– Барашки, малявка, – пояснила Айрин.
Хлопали глазками анютины глазки, вспыхивали красными огоньками цветки-фейерверки, рычали тигридии, звенели колокольчики, кровоточники окрашивали воду печальным цветом; ирисы, подаренные Айрин королевой, распускались прелестными голубыми и пурпурными цветами; радостно вытягивались стебли гладиолусов; бегонии появлялись и исчезали, не дав на себя налюбоваться; толкачники расталкивали собратьев; тихо горели царские свечи.
Гранди перегнулся через борт и потянулся к цветам с красными шаровидными головками. И тут...
– Ой! – воскликнул голем и разгневанно утер лицо. – Чего они?
– Это же цветы какашки, болван. Им так и положено, – с радостью в голосе пояснила Айрин.
С той стороны, где стоял Дор, все распускалось как-то особенно быстро. Красные, оранжевые, белые цветки так и выпрыгивали из бутонов.
– Ну и ну, – почему-то едва не рассмеялся Дор. – Здорово торопятся.
– Они называются «поспешишь – людей насмешишь», – объяснила Айрин. – Все, половину я бросила, господин плагиатор. Хотите – берите, хотите – нет.
– Плагиатор говорит, что берет, – сообщил Гранди, продолжая утираться. – Теперь он подвезет нас к берегу, обогнав шторм. Ну а как он это сделает, не нам решать.
Рыба поплыла вперед. Плот двинулся следом. Шторм тут же обрушился на них в полную силу.
– Ну чего ты на нас злишься? – спросил Дор, сгибаясь под напором ветра.
– Я не злюсь, – прогудел шторм. – Просто у меня работа такая – очищать поверхность вверенного мне моря от всякого хлама – смиттей, обломаек разных. Вредный, скажу тебе, народ.
– Ни с господином Смиттом, ни с господином Обломайкой я не знаком, – сказал Дор. Плот раскачивался и гнулся, следуя за неуловимым плагиатором, но как-то так выходило, что самых сильных ударов стихии им удавалось избегать.
Мимо проплыл кусок доски.
– Я и есть Обломайка, – представился он. – Я был частью корабля, разбившегося месяц назад, и до сих пор плаваю.
С другой стороны проплыла потрепанная бочка – пустой ствол боченочного дерева.
– А я Смитт, – прогудела бочка. – Меня ничтоже сумняшеся швырнули за борт, чтобы кораблю стало легче.
– Рад с вами познакомиться, – вежливо ответил Дор.
– Плагиатор пользуется бочками как буйками, – сообщил Гранди. – Этот тип вообще ничем не брезгует.
– А был еще третий... этот... хлам, – вспомнила Айрин. – Шторм заявился очистить море именно от этого самого хлама.
– Хлам – это я, – пояснил плот. – А ты, должно быть, хламида, – хихикнул он.
Тут припустил проливной дождь и мгновенно всех промочил.
– Вычерпывайте воду, вычерпывайте! – что есть силы, перекрывая вой ветра, прокричал Чет.
Дор схватил ведро. Загремел – кувшин. Работа закипела! Дождь старался изо всех сил, но им удавалось выплескивать воду.
Плот дал страшный крен. Сейчас перевернется! Айрин упала ничком. Дор и Загремел – следом. Плот накренился влево, потом вправо. Айрин швырнуло на Дора. Потом Дора на Айрин – какое у нее мягкое тело!