Вот только Багдасара, судя по всему, и альфовость не радовала. И если он со мной сталкивался…

Вот блин! Я ужасно радовалась, когда мы успели его живым у сколопендры отобрать, а потом рыдала в три ручья, когда разглядела, во что парня превратили… Ромка ругался, гнал меня от его постели, чтобы не ревела под руку.

Злобная сучка своего «воспитанника» не просто калечила, она по ранам магией шарашила, не давая им заживать даже после оборота, и после ее смерти эта магия не сразу пропала, да и вообще успела здорово покорежить ворону регенерацию. Ромэй почти пять часов над вороном потел, вылез оттуда зеленый, как молодой огурчик, но на следующее утро пациент встал и поскакал по делам без единого шрама.

Я ужасно обрадовалась и… спряталась.

Не знаю… пока Багдасар лежал израненный и без сознания, все было просто и понятно. Я его и по лицу гладила, и вообще…

А теперь мне ужасно неловко. Потому что очнувшийся ворон наградил меня таким взглядом… что я моментально утащила Тайя в другую комнату и принялась каяться. Я, правда, ничего такого не хотела и не имела в виду! Он хороший парень, он нас спасал, только… у меня есть Тай. И Ромка. И снова Тай!

«СноваТай» сначала объявил, что пойдет перецелует всех белок. Потом посмотрел на меня, заржал и сказал, чтобы разбиралась сама со своим поклонником. Если не хочу, чтобы он ему гнездо на голову надел. Я сказала, что не хочу…

Понятно, прятаться до бесконечности нельзя, да и нечестно. Это мне тоже Тай сказал, понаблюдав за моими убегашками и смурнеющим Багдасаром. И в своей обычной манере посоветовал не морочить парню голову, а то он не знает, в чем провинился… Пойти и объяснить все. Четко и ясно.

Ага, умный… Это он у нас умеет одним словом так приложить, что… а я не умею! То есть вроде бы умела раньше, а теперь разучилась.

Ну потому что я как представлю — вот пришла к ворону и шарах ему с ходу: «я тебя не люблю», «то есть люблю, но не так», «то есть, ты мне нравишься, но не как парень», «то есть как парень тоже, но не мой»… Тьфу! На втором шаге запутаюсь, или сбегу, или он неправильно поймет.

Ромэй:

— Сударь Ромэй? — Багдасар зашел в магическую лабораторию, держа в руках кипу каких-то толстых тетрадей. — Я принес вам записи моей бывшей госпожи… Думаю, они будут вам интересны.

— Да, благодарю, — рядом с этим вороном… то есть теперь драконом, я резко вспоминаю о своем аристократическом происхождении.

— И еще, простите, что отвлекаю вас, сударь, но вы не могли бы удовлетворить мое любопытство? Я бы с удовольствием поговорил с вашей леди, но она упорно меня избегает.

Матервестер, никогда не считал Таню трусихой, но сейчас она ведет себя очень… очень неправильно.

— Да, конечно, спрашивайте, сударь.

Ну вот он-то точно похож на сударя, а я весь в пыли, разноцветных порошках, эликсир недавно какой-то разлил нечаянно, и он вспыхнул… так что от меня теперь еще и паленым пахнет.

— Вы уж простите, но я был уверен, что после попадания в пещеру с магическими артефактами больше не увижу вас живым. И был очень удивлен… И тем что вы живы, и тем более тем, что вы оказались на свободе.