– Да. Мы с ней дружим, а подруги могут носить одинаковые

вещи.

– Но… и я ведь могу быть вашей подругой…

– Конечно, нет!

– Почему? – Голос Лизы дрожит, а в глаза появляются слезы.

– Мы дружим только вдвоем, – отрезаю я.

Коробкина отводит взгляд и закусывает нижнюю губу, наверное,из последних сил сдерживая слезы. Она крепче сжимает в руках

ободок, а потом бросает его в дальний угол класса.

– Ну и не надо! Я не хочу с вами дружить! И ободки у вас

страшные! – кричит она.

В кабинет входит учительница и наступает на злосчастный

обруч. Хруст разносится по классу, и все замолкают.

– Что здесь творится? – строго говорит она, оглядывая

присутствующих.

Молчание… Она поднимает сломанный ободок, на пол сыплются

пластмассовые цветы.

– Ничего! – выпаливает Коробкина.

Лиза подбегает к учительнице, выхватывает из рук украшение и

безжалостно выбрасывает в мусорку, стоящую в углу.

Моргаю несколько раз, выбираясь из плена памяти.

Это было так давно…

И уже после случились подброшенные фломастеры, а затем

другие мелкие пакости с обеих сторон. Так и образовались две

вражеские группировки. Моя неприязнь росла, как и детская обида

Лизы. Ненависть крепла, получая подпитку от нашей открытой

вражды. И постепенно все превратилось в уродливый сгусток злобы и

жажды мести, свалившийся нам на головы.

Я не стану брать всю вину на себя и страдать от угрызений

совести. Может, кожа у меня и толще, но Коробкина, как и я, без

устали тыкала иголками своих соперниц при любой удобной

возможности.

Это пора прекращать.

Нам всем нужно остановиться.

– Кажется, я знаю, что делать.

– Нам нужны лопаты и мешки или наколенники, чтобы синяков не

осталось? – уточняет Аля.

– Постой рядом, хорошо?

– Прикрывать твою спину?

– Как всегда…

Сразу за дверью в уборную нас встречают два цербера – Галя и

Лида. Они прищуривают глаза и загораживают проход, становясь

плечом к плечу. Их кривой смоки айс царапает мое чувство

прекрасного, но я помню, зачем пришла.

– Спокойно, это мирный визит, – говорит Аля, используя магию

расположения. – Хотим поговорить.

– Да что вы? – цедит Галя.

– Не наговорились еще? – подхватывает Лида ядовитым тоном.

Две курочки попали под перекрестный огонь случайно. Смотрю

на них и понимаю, что толком ничего не чувствую. Нет никакой

ненависти. Мне вообще до них нет дела. Как и до того, что они думают

о нас с Алей.

Невозможно нравиться всем – и не нравиться тоже. Не лучше ли

сконцентрироваться на чем-то более существенном, чем общественное

мнение? Родные люди, близкие друзья, любимый человек… Вот куда

должно быть направлено внимание, куда стоит вкладывать силы и

время. Остальное не так уж и важно.

– Где Лиза? – спрашиваю я спокойно.

– Чего тебе, Козырь? – слышу голос Коробкиной из туалетной

кабинки. – Пришла насладиться победой?! Браво! Вы отлично

выкрутились. Как и всегда. Козырь и Макарова получают то, что хотят.

Даже если надо шагать по головам.