Конечно, нет. Но окончание военных действий неплохо бы чем-то

подкрепить.

Снимаю с головы ободок и протягиваю Лизе:

– Я тебе кое-что должна.

– Нет. Ты что? Не нужно…

– Бери. Это подарок.

Лиза боязливо принимает ободок и крепко сжимает в руках, так

же, как и тогда… Только теперь совершенно с другими чувствами.

Папа бы мной гордился. Да чего там? Сама сейчас собой горжусь!

– Ладно, девочки… – говорю я, понимая, что умилительная пауза

затягивается, превращаясь в неловкую. – Если мы во всем

разобрались, нам пора…

– Есть еще кое-что, – серьезно возражает Аля. – Лиз, не могла бы

ты удалить фотки Дымарского? У парня скоро нервный срыв случится.

Он уже свое получил.

– А? Да. Хорошо, – бормочет Лиза, стыдливо отводя глаза.

– Вот и отлично.

Выходим с Макаровой в коридор. Беру ее под руку, шагая

вприпрыжку. Отходим на безопасное расстояние, и Аля подает голос, убедившись, что вокруг нет лишних ушей.

– Ну ты даешь! – хохочет она. – У нас не школа, а настоящий цирк

уродов. Двуличные парни, девушки со змеиными языками…

– А мы с тобой – бессердечные королевы цирка, – улыбаюсь я.

– Но ведь теперь все будет по-другому.

– Надеюсь. Мы сделали то, что могли. Маски сорваны, яд сцежен, а сердца наши бьются. Даже удивительно, что все закончилось так

хорошо.

– Я бы сказала, отлично. Коробкина обезврежена. Дымарский

наказан. И самое главное – мы еще лучшие подруги. Вдобавок у нас

обалденные парни, а впереди новогодние каникулы. Знаешь, а я рада, что мы пережили такое.

– Да? Может, еще разок? Вернемся, я заберу у Лизы ободок, она

психанет и начнет все по новой.

– Нет же! – толкает меня плечом Аля. – Сама подумай, где бы мы

были, если бы Дымарский, например, не перевелся в нашу школу?

– И пробовать не стану. Мне нравится там, где мы сейчас.

– В-о-от, как и мне. Только одно смущает…

– И что?

Макарова снимает ободок и выкидывает его в первую

попавшуюся мусорку, задвигая ее ногой в тень. Наблюдаю за ней, приподняв бровь.

– Не буду я носить такой же ободок, как у Коробкиной! Или мы

теперь впятером дружить будем?

Не сдерживаю смех, а Аля придирчиво поправляет локоны на

плечах.

– Ага, как же. Нам и вдвоем неплохо. А на выходных пробежимся

по магазинам, папа обещал нас свозить. Купим новые, – весело говорю

я.

– Глеба и Макара возьмем?

– Давай у них спросим. Бойко весь измучился без тебя.

– Ой-ой… Кто бы говорил. Ты себя рядом с Глебом видела?

Малиновый кисель.

– Да ну тебя!

– Тебя – ну!

– Ох, Алька! – закидываю руку на плечи подруге. – Как я тебя

люблю.

– Так же, как и я тебя, – тепло отзывается она, обнимая меня. –

Идем и взорвем танцпол. Все-таки наша последняя елка в школе. Хочу

ее запомнить.

– Никто ее и не забудет.

Эпилог

Год спустя

Первый выдуманный поцелуй Али Макаровой произошел в

Италии на побережье Средиземного моря. Вокруг негромко шипели

волны, обнимающие скалистый берег. А целовал Алю высокий

темноволосый юноша с красивым именем Аллесандро… Или

Лоренцо. Или Маттео. Тогда Макарова не придумала имя своему