сцене? – спрашивает Козырь.
Дымарский молча утвердительно трясет головой.
– И если узнаем, что еще пострадала хоть одна девушка… –
продолжаю я.
– Простите! Я не хотел. Меня заставили! – перебив, начинает
оправдываться Олег. – А фотки… Я не представляю, как они к ней
попали… И как она вообще узнала о той позорной истории. Да я бы
сам снова никогда…
Мы с Тасей переглядываемся и хором восклицаем:
– Коробкина!..
Тася
Вижу, как у Али подергивается глаз, и до боли стискиваю зубы.
Значит, догадки подтвердились. Дымарский всего лишь пешка в игре, а
главный злодей скрывается в тени. Ну конечно! Весь смысл выходки
Олега был в том, чтобы рассорить нас с Алей, разрушить нашу дружбу.
Ему это без надобности, зато «Коробкиной и Ко»…
– Девчонки… – мямлит Дымарский.
– А ты реально тупой?! – рычу я, поворачиваясь к Олегу. –
Мозгами пораскинуть не пробовал?
– Что мне оставалось? – злится он, затравленно поглядывая из-под
нахмуренных бровей на нас с Макаровой.
– Например… – Аля разочарованно всплескивает руками. –
Рассказать все нам с самого начала, а не играть в раздвоение личности!
– И что бы вы сделали?! Да вы две тусовщицы, повернутые только
на себе и своем положении. Вы ведь никого не цените, ни с кем не
считаетесь. Строите тут…
– Уверен, что хорошая идея злить нас и дальше? – холодно
перебиваю я, и Олег услужливо замолкает. – Ты нас совсем не знаешь, Олежа. Может, мы и тусовщицы, но точно не бездушные стервы.
Обратись ты к нам сразу, мы бы придумали, как выйти из положения.
Всем!
Дымарский опускает голову и печально вздыхает:
– Я просто хотел спокойно закончить одиннадцатый класс. А из-за
вас меня втянули в дебильные разборки. Что вы не поделили с Лизой?
Помаду? Парня? Корону? Это вы виноваты! – злобно выплевывает
Олег. – И теперь еще удивляетесь? Неужели считаете, что все должны
любить вас за красивые шмотки и постоянные придирки? Серьезно? Я
вам больше скажу – половина школы вас презирает. А если заводите
себе врагов, ждите удара в спину.
– Ты сейчас дождешься удара по роже, – едко произношу я и
дергаюсь вперед, но Аля ловко хватает меня за руку.
Встречаюсь взглядом с Макаровой, и меня прошибает холодной
волной. В глазах подруги трогающая душу боль. Олег, конечно, идиот, но кое в чем прав. В том, что случилось, есть наша вина. Аля это
понимает, и теперь я тоже.
А может, нас и впрямь ненавидят? Может, наши короны на самом
деле пластмассовые?
– Уходи, Олег, – просит Макарова.
– Спасибо, что отпустили, – презрительно усмехается он, но
замирает вполоборота, стерев эмоции с лица. – И спасибо, что не
показали фотки… Хотя теперь это может сделать Лиза…
Дымарский выглядит таким разбитым и сломленным, что мне
становится его по-настоящему жаль. Он проиграл в чужой войне и
пострадает больше всех. Он не святой, но каждый имеет право на
ошибку. Важно уметь их вовремя исправить.
– Не сделает, – решительно заявляю я, скашивая взгляд на