Леди Тремейн всё ещё не покидало ощущение, что муж привёл её сюда не случайно, неспроста.

– Да, очень нравится, дорогой, – кивнула она, поворачивая брошь в своих пальцах. – Если честно, я буквально влюбилась в неё.

– Ах! Вы видели, видели, дружище? Она ей понравилась! Мы берём эту брошь!

Ещё никогда леди Тремейн не видела своего мужа таким оживлённым и радостным. Вести себя так свободно на людях было совсем на него не похоже, как, впрочем, и заходить в какие-то захудалые третьесортные лавочки. Но всё это было совершенно неважно для леди Тремейн, она была счастлива оттого, что её любимый муж вновь выглядит жизнерадостным и полным сил.

Постепенно нахлынувшие воспоминания отступили, растаяли, и леди Тремейн вновь очутилась в Волшебной комнате в доме леди Хакли. Воспоминание о том походе с мужем в тесную тёмную лавочку было одним из самых ярких во всей семейной истории леди Тремейн. Но очень скоро её тогдашняя надежда на выздоровление мужа угасла, как угас и он сам, так и не сумев оправиться от погубившей его болезни. Леди Тремейн постаралась отогнать подступавшие воспоминания о последних днях мужа и его смерти и поспешила переключиться на более приятные мысли о прекрасном будущем, которое... Да, которое может быть тесно связано с сэром Ричардом.

Эта мысль поразила леди Тремейн, заставила её покраснеть. Связать своё будущее с сэром Ричардом! Неужели её так сильно тянет к этому человеку? Так тянет, что уже смутно видится счастливая жизнь большой и дружной семьёй вместе с её девочками, сэром Ричардом и его дочерью.

– С вами всё в порядке, миледи? – спросила Ребекка.

– Да, Ребекка, да. Просто я затерялась мыслями в прошлом, а отчасти, возможно, и о будущем. Впрочем, я достаточно благоразумна, чтобы не позволять себе этого слишком часто и не затеряться там навсегда, перестав видеть того, что у меня сейчас перед глазами. Возьми, – протянула она брошь назад своей новой горничной.

– Положить её вместе с остальными драгоценностями, миледи? Вы на пикник её сегодня не наденете? – спросила Ребекка.

– Нет, Ребекка, эта брошь не подходит к моему платью. Впрочем, оставь её на моём туалетном столике, возможно, я надену её вечером, к ужину.

И леди Тремейн в последний раз взглянула на брошь, которую Ребекка уже укладывала в обтянутую атласом коробочку.

– Прошу прощения, миледи, но позвольте вас спросить: вас не беспокоит бред миссис Брэмбл относительно проклятий? Если хотите знать моё мнение, то всё это полная ерунда, – сказала Ребекка.

– Как ты сказала, Ребекка? Бред? Что, миссис Брэмбл настолько плоха? – спросила леди Тремейн.

– Боюсь, это так, миледи.

Леди Тремейн хотела было списать то, что Ребекка назвала «бредом», на усталость и возраст миссис Брэмбл, однако ей вспомнился разговор с владельцем той антикварной лавочки.

– Странная вещь, Ребекка, – сказала она. – Я как раз только что вспоминала продавшего нам эту брошь антиквара. Он рассказывал мне и лорду Тремейну о том, что приобрёл её и некоторые другие вещи у какого-то загадочного торговца, и среди прочего там был сборник волшебных сказок, якобы собственноручно написанный ведьмами. Я вот думаю, не та ли это самая книга, что дала мне миссис Брэмбл. И знаешь, я совершенно уверена в том, что антиквар тогда и о некоем проклятии тоже упоминал. Правда, это было так давно, что я, конечно, могу и ошибаться.