– Да, прекрасный ансамбль, просто прекрасный. А какой редкий и красивый оттенок ткани! – согласилась леди Тремейн, любуясь голубым платьем с белой кружевной отделкой вдоль выреза на груди, по обшлагам рукавов и по подолу. Прелестной была и белая шляпка, украшенная цветками барвинка.

– Я так и думала, что оно вам понравится, – удовлетворённо кивнула Ребекка.

Появилась Роза, пролепетала, смущённо глядя в пол:

– Ванна для леди готова.

– Спасибо, Роза. Повесь, пожалуйста, на плечики вот это платье, а я пока помогу леди Тремейн. – Ребекка передала ей голубое платье и снова обратилась к своей новой госпоже: – Прошу прощения, миледи, чуть не забыла. Миссис Брэмбл просила меня сохранить эту вещицу для вас, но не отдавать её вам. Говорила ещё о каком-то проклятии ведьм, а может быть, пиратов, я толком не разобрала. Но в любом случае я не считаю себя вправе что-то скрывать от вас и потому хочу отдать эту вещицу вам. Не думаю, что она должна почему-то храниться у меня. – И Ребекка вынула из кармана маленькую обтянутую атласом коробочку.

Леди Тремейн взяла её у Ребекки, заранее зная, что находится внутри.

– Бедная миссис Брэмбл. Она что, на самом деле говорила о проклятиях? Я уже начинаю сожалеть о том, что взяла её с собой в эту поездку, – сказала леди Тремейн. Она уже всерьёз беспокоилась о своей горничной. Точнее, о том, всё ли в порядке у неё с головой.

– Не волнуйтесь, миледи. Хотя в поведении миссис Брэмбл и заметны некоторые странности, она под хорошим присмотром там, внизу. Это я вам гарантирую, – сказала Ребекка.

– Спасибо, Ребекка. Просто не представляю, что бы я без тебя делала, – кивнула леди Тремейн, открывая коробочку, в которой, как и ожидалось, на бархатной подушечке лежала овальная зелёная брошь в старинной золотой оправе. У леди Тремейн сжалось сердце, потому что эту брошь подарил ей покойный муж. Они выбирали её вместе в какой-то маленькой антикварной лавочке неподалёку от Итон-сквера. Прогуливались там по парку, потом лорд Тремейн внезапно изменил их привычный маршрут и повёл жену к этой самой лавочке. В подобных местах муж бывал нечасто, однако на этот раз он шёл сюда уверенно, целенаправленно, словно заранее запланировал это. Леди Тремейн вспомнила всё это так ярко и живо, словно они с мужем были в той лавочке только вчера, а не шесть с лишним лет назад.

– Ты заранее спланировал привести меня сюда, мой дорогой? – спросила леди Тремейн, когда они подошли к двери той лавки.

– Нет, что ты, милая. Я никогда прежде не видел эту лавку. Однако давай всё же заглянем в неё, – с необычной для него настойчивостью предложил лорд Тремейн. Леди Тремейн подозревала, что он разыгрывает её, и решила поддаться на его маленькую уловку, поскольку была уверена, что её ожидает какой-то сюрприз.

Когда они вошли в лавку, у них над головой звякнул медный колокольчик. Лавка оказалась тесной, тускло освещённой, с длинным прилавком, на котором под стеклом хозяин лавки разложил свои сокровища. Леди Тремейн хорошо запомнила, что её муж уверенно направился к прилавку, не замечая появившегося из-за занавески хозяина, улыбающегося, очень довольного тем, что к нему зашли солидного вида покупатели, пусть даже ради них ему пришлось прервать свой ланч. Видя, как он вытирает носовым платком губы и руки, подходя к прилавку, леди Тремейн с улыбкой сказала ему: