— Проблема, — согласился Антон и встал из-за стола. — Собирайся, Василий, время поджимает.

Сипенятин провел ладонью по белым, словно мыльная пена, волосам:

— Мне собраться — только тюбетейку накинуть.

В комнату вошла сгорбленная Мария Анисимовна и стала молча убирать со стола посуду.

— Не теряй меня, — сказал ей Сипенятин. — Я на дело ухожу.

Одна из тарелок выскользнула из рук старушки и, ударившись об пол, разлетелась вдребезги.

— Ты что, мать, посуду хлещешь?! — воскликнул Вася. — На счастье?..

Прижав к груди тарелки, Мария Анисимовна умоляюще заговорила:

— Одумайся, сынок, опять в колонию залетишь…

— Не ворожи, маманя! Я давно налетал свою норму. Теперь полезным для государства делом занимаюсь.

Успокоить разволновавшуюся Марию Анисимовну Бирюкову оказалось труднее, чем уговорить ее сына пойти в кафе. В конце концов старушка вроде бы поверила, что на этот раз сын отправляется не в дурную компанию.

В уютном подвальчике Труфанова Бирюков с Сипенятиным появились около восьми часов вечера. На сте| нах тускло светились трехламповые бра, а под потолком сияла большая люстра. Слева от входа, над стойкой, к стене был укреплен матово-черный «Панасоник», на цветном экране которого беззвучно резвились забавные японские мультяшки. Остаток стены под телевизором до уровня стойки занимали комбинированные полочки заставленные кофейными банками, бутылками и бутылочками с яркими иностранными наклейками. Между ними красовались сигаретные пачки разных расцветок.

Посетителей в кафе было мало. Некоторые, склонившись над стеклянными вазочками, неторопливо ели мороженое, другие потягивали через соломинки из высоких фужеров буроватую жидкость. У стойки похожий на студента-первокурсника парень конфликтовал с располневшим, в белоснежном широкоплечем пиджаке барменом. Стоявшая рядом с парнем девушка завороженно смотрела на экран телевизора.

— Значит, кофе не будет? — нервничая, спросил парень.

— Будет, — спокойно ответил бармен, поправляя под сытым подбородком черную бабочку. — Но вы сначала ассортиментный набор оплатите.

— Зачем нам платить четыре рубля за какие-то наборы, если мы зашли выпить кофе?

— Не устраивает — покиньте помещение.

— Да-а-а?!

— Да, да. Давай отсюда по-шустрому.

— А если жалобу напишу куда следует?..

— Пиши куда хочешь. Знаешь, где твои жалобы видал? Здесь кооператив, а не общепитовская забегаловка.

— Ну это еще посмотрим!

— Ка-ва-лер, — уничижительно протянул бармен. — Идешь в кафе с дамой — при деньгах будь…

Смотревшая телевизор девушка мгновенно оторвала взгляд от экрана и чуть не силой потянула парня к выходу. Усмехнувшись вслед привередливому посетителю, бармен учтиво повернулся к Бирюкову с Сипенятиным. Видимо, узнав Васю, расплылся в улыбке:

— Пламенный привет представителю солнечного Узбекистана!

Сипенятин приподнял над головой тюбетейку:

— Салям алейкум! Чего, хозяин, бедному студенту чашку кофе пожалел?

— Если каждый клиент будет одним кофе отделываться, я в трубу вылечу.

— В трубу ты не пролезешь. Ну а если человек не хочет пить твое пойло?..

— Пусть на хлеб мажет.

На скулах Сипенятина заходили желваки. Опасаясь, как бы Васю не занесло, Бирюков окинул взглядом бутылки и спросил: