Перспективы вырисовывались печальные.

В мире случился очередной бардак, и, судя по его масштабам, разгребать последствия придется очень долго.

Если их вообще можно разгрести в принципе.

Также Гарри открылось два неприятных обстоятельства.

Во-первых, зомби было очень много, и не все они были… свежими. Некоторые выглядели так, словно из закопали в землю пару месяцев, а то и лет назад, а некоторые и вовсе больше напоминали оживленных темной враждебной магией скелетов, и это не вписывалось в рациональную картину мира. Если сообщения от Системы, которые, как он уже убедился, приходили не к нему одному, еще можно было списать на массовое помешательство, а наличие зомбированных людей объяснить каким-то новым заболеванием, вроде старого доброго коронавируса, только с зомби-эффектом, то прямоходящие скелеты рушили эту стройную схему напрочь. Не придумали еще такого вируса, который смог бы поднять из земли уже умерших людей и внушить им неутолимую жажду крови.

Во-вторых, после смерти из каждого второго зомби вываливались шкатулки с лутом, причем из несвежих зомби они падали чаще. Это обстоятельство втаптывало рациональную картину мира в придорожную пыль, но вызывало тревогу другое.

Скорее всего, шкатулки вываливались из зомби с самого начала, но заметил это Гарри только сейчас. Подобное было для него нехарактерно. В сфере его профессиональной деятельности невнимательные люди надолго не задерживались. Везучих с позором переводили на кабинетную работу, невезучих без особых церемоний закапывали в безымянных могилах.

Раньше за Борденом такой невнимательности не водилось.

Он проанализировал свои действия с самого начала, с того самого злополучного всплытия, после которого ему пришлось загарпунить лодочника, и убедился, что не был максимально эффективен. Колебался и разговаривал, вместо того, чтобы сразу стрелять.

Это было некритично, но на него непохоже. Что это? Почему? Размяк на отдыхе? Стал сентиментальнее с возрастом? Просто усталость накопилась?

Пока у него не было ответа на этот вопрос, он не мог быть уверен, что и сейчас делает все правильно.

Он собрал лута, сколько смог унести.

Когда они закончили с телами, был уже полдень, солнце палило нещадно, он устал, вспотел и не толком спал уже больше суток. Пообещав портье, что если вдруг что, то он сразу, несмотря ни на какие обстоятельства, Гарри вернулся к себе в номер, принял душ и завалился в кровать.

На этот раз его никто не беспокоил.

Он проснулся в четыре, оделся, спустился в холл и сделал то, что, по идее, должен был сделать в первую очередь. Но тогда это ему почему-то в голову не пришло.

Гарри добрался до стационарного телефона и позвонил местному резиденту.

Поскольку канал был незащищенный, а старые протоколы еще никто не отменял, они полторы минуты обменивались кодовыми фразами, состоящими из бессмысленных наборов цифр и ряда хаотически подобранных слов.

— Господи, как же я рад хоть кого-то слышать, — выдохнул резидент.

— Погоди-ка, — сказал Гарри. — А слон после три-восемь-шесть-двадцать-двенадцать точно зеленый?

— Пятьдесят семь, — сказал резидент. — Гарри, это ты, что ли?