Кровная месть великой княгини Софьи Витовтовны, более полувека правившей великой святой Русью, свершилась над его потомками.
Русь XV века
Опыт исторической реконструкции
О фактах и событиях
Главной проблемой в разборе событий XV века является крайняя скудность источников, в результате чего нам обычно неизвестны ни возраст даже самых главных действующих лиц, ни их внешность, ни значительные периоды их жизни, а комментарии к их биографиям сплошняком состоят из слов «вероятно», «предположительно», «наверное» и «возможно».
Ситуация отягощается тем, что основной пласт летописей XV века даже историками относится к пропагандистским «промосковским» текстам, сознательно искажающим события.
«Промосковские» летописи умалчивают про то, что все враги Софьи Витовтовны дружно умирали «при странных обстоятельствах», про неудачи и обманы Василия II, про его клятвопреступления, измены и союзников, придумывают для него несуществующие победы. Ошибки и промахи этого князя летописцы относят к «очень хитрой и мудрой стратегии победы», а благородство и милосердие его противников объясняют «могучим моральным давлением» Василия II.
«Промосковские летописи» породили целый пласт «промосковских историков», развивающих аналогичные фантазии. В частности, разорение Галича они трактуют как взятие города, а вовсе не как обыденный для войн того времени грабеж окрестностей, отъезд малой свиты в ссылку вслед за свергнутым Василием II трактуется как эпический исход всего населения из собственных домов, боярский суд над Василием II – как бессмысленное зверство Шемяки, пусть даже не имевшего к данному событию никакого отношения.
В результате в исторической литературе можно прочитать перлы вроде: «… подлый Дмитрий Шемяка злобно и коварно приехал без свиты и безоружным в Москву, чтобы самолично гнусно пригласить своего друга и союзника Василия II на свою свадьбу, – но был мудро схвачен, благородно посажен в тюрьму и дальновидно ограблен…» (Зимин). «…При появлении Василия добрые подданные веселились, как в день светлого праздника, и спешили издалека видеть Государя, при захвате же Шемякой великий ужас господствовал в Великом Княжении…» (Карамзин)
При этом промосковские историки отчего-то не объясняют, почему перед «ужасающим Шемякой» все русские города распахивали ворота добровольно, в то время как возвращению Василия «добрые подданные радовались» исключительно после многонедельных артиллерийских обстрелов? Почему после поражения на реке Мозге «любимого государя» не впустил к себе ни один русский город, и тот попытался сбежать в Орду? Почему власть Василия II неизменно поддерживалась исключительно ордынской армией – в 1445 году это была армия Улу-Мухаммеда, в 1447 году армия царевичей Якуба и Касыма, в 1552 году даже «промосковские» летописи признают участие в походе на Устюг царевича Якуба.
Между тем царевич Якуб – это не просто татарин, это брат хана Золотой Орды, что ставит его по знатности всего на ступень ниже Великого князя. А значит, в отсутствие Василия II командовать московской армией мог только он. Ибо обычный боярин неспособен отдавать приказы «чингизиду» – равно как европейский барон не имеет права командовать королем.