Промосковские историки не могут объяснить, за что Василий II наградил Дмитрия Шемяку после победы на реке Черехе, почему вся русская земля до самой смерти титуловала Дмитрия Шемяку в своих летописях «государем всея Руси», а после его отравления летописи сохранили титул государыни за его супругой, равно как и то, почему Дмитрий Юрьевич числился старшим в роду русской знати при наличии у Василия II двух на тот момент сыновей.

Поскольку «промосковские» источники порождают куда больше загадок, нежели дают ответов, автору пришлось обратиться к источникам обыкновенным либо оценивать общепризнанные факты самостоятельно. Поэтому, если встреченные в тексте события или поступки героев показались вам неожиданными или неправильными – не стоит возмущаться. Это вовсе не значит, что автор ошибается, равно как не означает плохого знания вами русской истории. Это означает лишь то, что вы с автором предпочитаете разные исторические источники.

Великий князь Василий II

Среди историков традиционно принято считать его лживым и неблагодарным моральным уродом, позорно профукавшим русское государство и норовившим ударить в спину каждого из друзей и родственников, кто сделал для него хоть что-то доброе и полезное.

Однако внимательный взгляд на сего правителя обнаруживает в данном утверждении серьезные нестыковки.

Отнюдь не Василий II срывал пояс с Василия Косого – юному государю досталось лишь сомнительное право опозориться в возникшей из-за этого безнадежной войне.

Отнюдь не Василий II сажал в поруб Шемяку, приехавшего приглашать его на свадьбу, – Василий его освободил, но восстановить дружеских отношений более не сумел.

Отнюдь не Василий II примкнул к ордынской армии, вломившейся на Русь, и не он составлял заговор для своего освобождения.

В отношении заговора против Шемяки летописи рисуют и вовсе уникальную картину. «Промосковские» тексты сказывают, как Василий Васильевич отважно бежал в Вологду, потом мужественно посетил Белозерскую обитель, где получил от святых отцов разрешение нарушать любые клятвы и обещания (?!), и наконец храбро приехал в Тверь по приглашению тамошнего князя.

Однако обычные летописи сухо отмечают, что Вологда была дарована Шемякой своему брату «в кормление» – в силу природной необъяснимой доброты всех представителей рода Юрьевичей к Василию II. В результате чего весь пафос истории мгновенно улетучивается, «тяжкие оковы» становятся вымыслом, а поездки Василия Васильевича перестают являться великим подвигом.

Из обычных летописей вообще возникает ощущение, что свергнутый государь, не победивший ни в одном сражении в своей жизни, трижды попавший в плен, четырежды свергнутый, преданный и ослепленный собственной свитой, править отнюдь не рвался. В самом деле – откуда взялась в историографии целая эпопея с освобождением Василия Васильевича от данной им Шемяке присяги, если большинство знати того времени вопросами исполнения своих обещаний совершенно не дорожило? Выгодно – служат, невыгодно – предают.

Похоже, что это именно Василия Васильевича пришлось склонять на клятвопреступление всей мощью тогдашней церкви и с опорой на авторитет белозерских святых старцев!