С этими словами она на цыпочках вышла из комнаты, и больше я ни разу не видел эту странную сердитую женщину. Распродав имущество мужа, она вернулась на родину и, как я слышал, вскоре ушла в монастырь где-то в Пернамбуку{376}.

После моего возвращения в Лондон прошло еще некоторое время, прежде чем врачи позволили мне заняться делами. Не могу сказать, что разрешение это стало для меня радостным событием, поскольку я подозревал, что оно развяжет руки моим кредиторам, которые тут же начнут наседать на меня, однако первым ко мне явился Саммерс, мой адвокат.

– Рад видеть, что вашей светлости стало намного лучше, – сказал он. – Я уже давно жду, чтобы поздравить вас.

– О чем вы, Саммерс? Сейчас не время для шуток.

– Я не шучу, – возразил он. – Последние шесть недель вы являетесь лордом Саутертоном. Мы боялись, что это известие помешает вашему скорейшему выздоровлению, поэтому не сообщали вам об этом.

Лорд Саутертон! Один из богатейших пэров Англии! Я не поверил своим ушам. Но тут мне пришло в голову, что названный срок совпадает со временем, прошедшим с того дня, когда я получил травму.

– Выходит, лорд Саутертон умер примерно в то же время, когда был ранен я?

– Он скончался в тот же день! – Саммерс посмотрел на меня тяжелым взглядом, и я не сомневаюсь, что он, будучи человеком проницательным, догадался о том, что произошло на самом деле. Адвокат немного помолчал, как будто думал, что я сейчас начну с ним откровенничать, но я не видел причин посвящать его в обстоятельства нашего семейного скандала. – Да, очень интересное совпадение, – продолжил он, все так же проницательно глядя на меня. – Вам, конечно, известно, что ваш двоюродный брат Эверард Кинг был вторым после вас наследником состояния, и если бы этот тигр, или что оно там такое, растерзал не его, а вас, то именно он сейчас был бы лордом Саутертоном.

– Да, разумеется, – кивнул я.

– И он проявлял удивительный интерес к этому делу, – добавил Саммерс. – Мне случайно стало известно, что им был подкуплен лакей покойного лорда Саутертона, от которого он каждые несколько часов получал телеграммы о состоянии его здоровья. Это происходило именно тогда, когда вы гостили у него. Не правда ли, довольно странное любопытство для человека, который прекрасно знал, что не является наследником?

– В самом деле, весьма странно, – сказал я. – А теперь, Саммерс, принесите, пожалуйста, мои счета и новую чековую книжку. Начнем приводить в порядок дела.

Я все рассказал, когда меня арестовали, но никто не стал меня слушать. Потом я все еще раз повторил на суде – все, как было на самом деле, не добавив ни слова, – и мне снова не поверили. Господь свидетель, я изложил истинную правду о том, что говорила и делала леди Маннеринг и что потом говорил и делал я. Именно так, как это происходило в действительности. И что в результате? «Обвиняемый сделал маловразумительное и непоследовательное заявление, снабдив его совершенно невероятными подробностями, не имеющими ни единого достоверного подтверждения». Так написала одна лондонская газета, а остальные за ней повторили. Можно подумать, что я и не пытался защищаться! Но только я своими глазами видел, как был убит лорд Маннеринг, и в смерти его я виновен не больше, чем любой из тех двенадцати, которые меня судили.