– Какие ещё деньги? – ощетинился Ключников.

– Бумажные, думаю.

– Вы чего-то путаете, товарищ оперуполномоченный! Фёдорович никаких денег мне не обещал!

– Так я не о Фёдоровиче, – небрежно ответил Славин.

– А о ком же тогда?

– О Нине Кравченко.

– А при чём здесь Нинка? – ещё больше удивился Ключников.

– Может быть, и была бы ни при чём, – проговорил с притворным сочувствием Славин, – если бы не был убит Вадим Костюков.

– Я вообще не понимаю, что вы тут такое мелете! – схватился за голову Ключников. – Сначала к колёсам Фёдоровича приплели Нинку! Теперь вот ещё говорите, что Вадьку убили. Да кому оно нужно было его убивать! – сказал он об убийстве Костюкова почти такими же словами, как некоторое время ранее Нина Кравченко.

– Значит, вы утверждаете, что ни у кого не могло возникнуть надобности желать смерти Костюкову?

– О желании я ничего не говорил, – выставил руки вперёд, точно защищаясь от навета, Ключников, – желать ему смерти могла та же Нинка, но одно дело – желать, а совсем другое – убить.

– Насколько я вас понял, вы уверены, что Кравченко Костюкова не убивала.

– Тю! Конечно, нет!

– Это почему же?

– Кишка тонка, – засмеялся Ключников и вдруг опомнился и насторожился: – Вы что, товарищ оперуполномоченный, серьёзно, что ли?

– Что – серьёзно?

– Что Вадьку того, убили, то есть?

– А вы что же, считаете, что такими вещами можно шутить? – вопросом на вопрос ответил оперативник.

– Нет, ну… Я и не знаю, что сказать. – Ключников почесал в затылке и спросил: – Ну, и кто же его отоварил?

– В смысле, «отоварил»?

– Ну, там, что с ним сделали? Голову ему кирпичом разбили или застрелили?

– Его отравили.

– Отравили? – вытаращил глаза Ключников и произнёс задумчиво: – По всему выходит, бабская работа.

– Почему бабская?

– Ну, это, – замялся он, – травануть – это как-то не по-мужски.

– А кирпичом по голове – по-мужски? – насмешливо спросил Славин.

– Само собой, – кивнул, ничуть не смущаясь, Ключников.

– Ну и кто, по-вашему, мог его отравить? Может, всё-таки Кравченко?

– Не, Нинка не могла, – отвёл предположение Славина Ключников и добавил, вздохнув: – Она вообще-то баба хорошая. И красивая. Но уж больно прилипчивая. Прилипнет как банный лист к энному месту и ни на миг не отлипает.

– Понятно. А жена могла его убить?

– Анна-то? – удивился Анатолий Семёнович и покачал головой: – Не, во-первых, Анька у него больная, сердечница она, а во-вторых, она была не в курсе мужниных загулов.

– Вы откуда это знаете?

– Я Вадьку сто лет знаю! Вернее, знал, – добавил Ключников мрачно. – Он умел шифроваться. К тому же его хождение налево никак не отражалось на семейной жизни.

– Даже так? – удивился оперативник.

– А вы что, разве не слышали, что хороший левак укрепляет брак?

– Слышать-то я, может быть, и слышал, – усмехнулся Дмитрий, – но, будь я на месте обманутой жены, пристукнул бы изменщика на месте преступления.

– Экий вы кровожадный, – ухмыльнулся Ключников, – а ещё в полиции служите.

– Полицейские, между прочим, тоже люди, – усмехнулся в ответ оперативник.

– Я думаю, что если кто и мог отравить Вадьку, то только какая-нибудь его очередная пассия.