– Да.
– Не врёт ли он? – усомнился Наполеонов.
– Не думаю.
– И как он это объяснил?
– Ключников считает, что это случилось из-за Нины, мол, Костюков подумал, что он проболтался женщине о его просьбе.
– А на самом деле тот не обмолвился ей и словечком? – хмыкнул Наполеонов.
– Нет, Ключников признался в том, что сказал Нине, что ухаживал за ней не из-за большой и чистой любви, а по просьбе друга, но Анатолий клянётся, что имя друга он не называл.
– И ты веришь ему? – с нескрываемым скепсисом в голосе спросил Наполеонов.
– Скорее да, чем нет, – отозвался оперативник.
– Что ж, выходит, – вздохнул следователь прямо в трубку, – что у нас пока даже подозреваемого нет.
– Ключников считает, что отравить Костюкова могла одна из его пассий.
– Но не Кравченко?
– Нина у него вне подозрений. Да и я проверил её алиби. Вроде всё чисто. К тому же, Александр Романович, Нина Кравченко жгучая брюнетка, а если верить показаниям свидетелей, в тот день из подъезда выбежала платиновая блондинка.
– Это если верить, – снова вздохнул Наполеонов.
– Мне приехать в Следственный комитет? – спросил Славин.
– На кой ты мне здесь нужен? – проговорил Наполеонов и отключился.
«Вот и славно», – подумал Славин и поехал в отделение.
Глава 13
Если Славин и надеялся получить хотя бы кратковременную передышку, то он сильно ошибался. У судьбы или, вернее, у Рады Остроуховой были на него совсем иные планы.
Едва он устроился за своим столом, как раздался звонок стационарного телефона.
На этот раз трубку снял он сам, думая, что звонят кому-то из оперативников. По его душу не должен был справляться даже следователь, так как он с ним разговаривал совсем недавно. Поэтому прозвучавший в трубке голос Рады Остроуховой был для него неприятной неожиданностью.
– Здравствуйте, – проговорила Рада официальным тоном, – позовите к трубке старшего лейтенанта Славина. У меня для него важная информация.
Оперативник вздохнул и, мысленно представив себя Сизифом, без конца закатывающим на гору свой тяжеленный камень, так же мысленно вытер пот со лба и проговорил:
– Славин слушает.
– О, Димочка! – Голос Рады сразу стал сладким, как ванильный ликёр. – Я тебя сразу не узнала, богатым будешь, – проворковала она.
– Благодарю, – буркнул Славин.
– Как твои дела?
– Отлично! Это всё, что тебя интересует?
– Нет. Куда ты всё время торопишься? – проговорила она капризным голосом.
– Я вообще-то на работе, – напомнил он.
– Знаю, знаю, у оперов ненормированный рабочий день.
– Вот и умница! Так что, до…
– Подожди! – перебила она. – Я хотела пригласить тебя на выставку. Ты, наверное, слышал, к нам Третьяковка приезжает.
– Я занят.
– Жаль, там же такие шедевры будут!
– Я бы с удовольствием, Радочка, тем более с тобой, – постарался остаться вежливым Славин, – но работа, сама понимаешь.
– Это ещё не всё, – поспешно проговорила она, опасаясь, что он повесит трубку, – у меня для тебя информация!
– Опять любовница Костюкова? – скептически произнёс он.
– Всё может быть, – загадочно ответила она.
– И много у него их было?
– Не считала. Но, возможно, это та самая, что заинтересует следствие.