Но это заявление защиты встречается скептически. Не менее четырех полицейских, присутствовавших на месте преступления, свидетельствуют в суде, что «кабинет был закрыт сразу же и все было так, как это видно на фотографиях, сделанных в тот вечер». Главный детективный комиссар Т., дежурный в тот день, «сообщил, что он посетил кабинет и специально поручил коллеге сфотографировать все следы крови без исключения. Что и было сделано под его наблюдением, поэтому не может быть не сфотографированных капель крови».
«По количеству следов крови можно заключить, – говорит судья, – что обвиняемый потерял относительно небольшую часть крови при отсечении пальца». Даже после оценки всех возможных обстоятельств «картина следов крови в кабинете не согласуется с ампутацией пальца без предварительного введения кровоостанавливающего препарата. Удивляет небольшое количество капель артериальной и венозной крови на коврике, на пути в туалет для пациентов, в лечебной комнате и вокруг стола, из которого ответчик достал шприц с ультракаином. Это может быть объяснено только тем, что до ампутации пальца кровоостанавливающее средство подавило кровоток».
Таким образом, линия защиты потерпела неудачу. Другие доказательства, которые теоретически могли бы способствовать освобождению обвиняемого, предъявлены не были. Личные объяснения Роланда К. не могли убедить суд. «Как врач он никогда бы не подумал о том, чтобы вводить артикаин, прежде чем удалить палец, – цитирует судья. – Будучи врачом, он прекрасно знает, что артикаин сразу обнаруживается в крови, поэтому, если бы он запланировал этот обман, то предоставил бы достаточно крови без артикаина».
Трое ученых из Бранденбургского государственного института судебной медицины доказали «научно неоспоримыми методами» и «с математической точностью», что у Роланда К. уже был артикаин в его крови, когда палец был удален. «Исходя из здравого смысла, – сухо отметил судья, – невозможно представить, чтобы преступники ввели обвиняемому кровоостанавливающее и обезболивающее вещество перед удалением пальца. […] Из этого неизбежно следует, что обвиняемый потерял палец не против своей воли, а согласно ей, к тому же после инъекции артикаина. Из этого следует, что указанное ограбление не имело места».
Не удалось найти отрубленный палец. Но даже сам Роланд К. и его защитники полагают, что с обнаружением пальца в составе преступления появились бы новые факты. В случае сомнений и невозможности иметь отрубленную часть тела подозрение в мошенничестве может даже возрасти: ведь если палец был найден вовремя и мог быть пришит жертве, не было бы основания для выплаты страховки.
Роланд К. признан виновным в том, что «инсценировал преступление» и «пытался обмануть страховую компанию». Усугублением вины является «самоувечье из-за денег», «ведь дело идет о враче, который когда-то посвятил себя исцелению людей. Кроме того, считается, что из-за того, что по делу Роланда К. «особенно интенсивно проводился поиск преступников» и «было спровоцировано сильное беспокойство среди населения в связи с актом насилия, совершенным предполагаемыми иностранцами с целью наживы».