Александр поймал взгляд девушки и понял: что-то не так.

– У тебя глаза светятся в темноте, как у кошки, – прошептала Евгения. Она проснулась неожиданно, ее словно подбросили на кровати. Так просыпаются, увидев какой-то кошмар.

– Знаешь, что… девочка. Убегай отсюда, – глухо сказал Севастьянов, напрягая остатки воли. – Мне хочется убить, и я еле сдерживаю себя.

Женя забилась в угол, округлившимися глазами глядя на то, что еще недавно было Александром Севастьяновым и делило с ней ложе.

Между тем он бесшумно вскочил и медленно разинул пасть, оскалив в дьявольской улыбке неестественно длинные зубы. Его бездонные глаза мерцали, как начищенные монеты. Алексеева в чем мать родила бросилась к двери, попыталась открыть ее, но ключ выпал из гнезда. Девушка трясущимися руками подобрала его с пола, но никак не могла попасть бородкой в замочную скважину.

Существо, еще полчаса назад бывшее молодым человеком, легко, как пушинку, перевернуло кровать и нетерпеливо отшвырнуло ее в сторону.

Женя наконец вставила ключ, лихорадочно повернула его и рванула дверь на себя. Выскочив в коридор, она захлопнула дверь. Сейчас ей удалось практически мгновенно запереть замок снаружи. Девушка попятилась, не отрывая взгляда от двери. В дверь ударили, тяжело и напористо. Женя закричала, отступив назад. А если он сломает дверь? Что делать, куда бежать?! Она стала медленно отступать по коридору.

За дверью тем временем послышался утробный рык. Потом послышались шаги, перешедшие в топот, и дверь вместе с коробкой вылетела в коридор. Из комнаты выпрыгнуло какое-то темное существо с большим горбом и длинными узловатыми лапами, которые оканчивались когтями.

Существо приземлилось на четыре конечности, затем привстало, озираясь и поводя носом. Увидев замершую девушку, оно плотоядно зарычало и понеслось к ней большими скачками. Евгения закричала, рванулась и неожиданно налетела на… инвалида. Все это время прокаженный сидел в своей неизменной коляске и внимательно наблюдал за происходящим. При ударе коляска крутанулась, а девушка по инерции полетела на пол.

Монстр приближался. Вытянутая морда с оскаленной пастью, горящие глаза. Внезапно он остановился перед инвалидом, преграждавшим ему путь к девушке.

Плача от боли и страха, Женя поднялась на ноги. Она видела, что оборотню что-то мешало приблизиться. Существо в ярости кидалось вперед, подпрыгивало, крутилось на месте, но все время натыкалось на незримую преграду и замирало, в бессилии щелкая громадными челюстями. Борис держал наготове ружье, но не стрелял. Его холодные глаза, спрятанные за линзами очков, напоминали бойницы.

– Сделайте что-нибудь! Он же мучается! – умоляюще крикнула Алексеева, сжимая побелевшими от напряжения пальцами спинку коляски. Инвалид не отреагировал на ее слова, продолжая сохранять фантастическое спокойствие.

Эта дикая пляска продолжалась около минуты, которые показались Жене целым столетием.

Наконец оборотень прекратил бесполезные попытки добраться до людей и остановился, хрипло дыша. Посмотрев напоследок немигающими глазами на Женю и Бориса, существо удалилось, припадая на раненую ногу.