Я посмотрел на бывшего майора и решил, что у него начался рецидив.

– Ты считаешь, что меня опять надо в дом «ля-ля» вести? – словно прочитав мои мысли, спросил он. – Рано еще, я пока нормальный. Просто мне довелось в Чертовке пожить подольше твоего. Ты просто слушай и делай, что тебе говорят.

Его уверенность сломила меня, мы оделись, завели машину, которую он уже подготовил с утра, и поехали в морг. Я обратил внимание, что Аникеев предусмотрительно снял с «уазика» заднее сиденье, и там было достаточно места, чтобы погрузить трупы.

Заведующий моргом, карлик с большой шишкообразной головой и маленькими тонкими руками и ногами, встретил нас приветливо, как старых знакомых. Опытный Андрей Андреевич продемонстрировал ему мой паспорт, сунул денежную купюру в карман синего безупречно выглаженного халата и поставил в угол пластиковый пакет, где многозначительно звякнуло. Карлик взял регистрационный журнал, послюнявил палец, нашел нужный лист и записал шариковой ручкой нужный номер на ладони. Потом он щелкнул выключателем и повел нас в свое царство мертвых.

Найдя номера нужных шкафчиков, заведующий моргом выдвинул их поочередно. Я оцепенело глядел на своих родных. Горячие слезы обожгли кожу.

– Они? – спросил карлик, глядя на меня снизу вверх.

– Они, – выдохнул я, и комок нестерпимой горечи заполнил горло. Я старался не смотреть в лица жены и Верочки, но глаза помимо моей воли неумолимо возвращались к ним, моим самым близким людям. Их кожа была белая, как снег, с синеватым отливом, глаза закрыты, и я все время с ужасом думал, что в следующее мгновение они откроются, и тогда я точно умру на месте.

– В чем будете забирать, гробы привезли? – деловито спросил карлик.

Я растерялся, так как об этом даже не подумал. На помощь пришел майор. Он вытащил и расстелил черные пластиковые мешки, застегивающиеся на «молнию». Один мешок был большой, другой поменьше.

– Запасся, когда в милиции работал, – гордо проговорил Аникеев, и, видя мое замешательство, предложил: – Ну что, давайте грузить.

С трудом проглотив застрявший комок в горле, я стал помогать майору. Засунув трупы в мешки, мы понесли их наружу. Если с маленьким мешком проблем не возникло, то большой уместился в машине только по диагонали. Андрей Андреевич захлопнул задний бортик, и мы поехали. Заведующий моргом тактично вышел нас проводить и помахал на прощание.

Бывший участковый специально не стал включать в машине печку, и стекла сразу обледенели. Он дышал в лобовое стекло перед собой, всматривался в образующуюся дырочку и умудрялся при всем при этом еще и рулить на достаточно высокой скорости. Я вспомнил, как вот так же трясся, вместе с гробом, когда ехал хоронить Пелагею Герасимовну, и слезы снова потекли из моих глаз.

Вскоре мы подъехали к проклятому «Алексеевскому хутору», и вот я у злополучного дома.

Стены здесь также были покрыты инеем, как и в доме участкового. Мы натаскали дров, угля и растопили обе печи и камин. Трупы продолжали лежать в машине. Аникеев сразу приступил к делу:

– Давай я сразу тебе покажу здешний подземный город.