– Ну, я не удивлена, – восхищенно присвистнула, поворачиваясь к другу: – было бы странно, если бы тебя привлекло что-нибудь заурядное. Береги себя, надежда русской эстрады. А то уйдешь в загул, кто мне миксы делать будет?

Ободряюще похлопала Макса по спине и оставила наедине с, возможно, любовью всей его жизни. Ну а вдруг?

Позвонила отцу, предупредила, что задерживаюсь, и выслушала, какая я непутевая дочь. Улыбнулась промелькнувшим в родном голосе теплым интонациям и пообещала сильно не чудить: Грацинскому-старшему не грубить, Грацинского-младшего за нос не кусать и, самое главное, ничего не перепутать.

Минут через пятнадцать припарковалась рядом со входом в ресторан и нырнула назад – к болтавшемуся на вешалке легкому белому платью. Концерты и вечная спешка приучили, что переодеваться на заднем сиденье джипа вовсе не так уж плохо. Притом, что места там более, чем достаточно, хоть отдельную гардеробную сооружай. Да и тонированные стекла прекрасно защищают от любопытных обывателей.

– Рита! – внизу ступенек с привычной сигаретой в руке стоял Серов, наверняка заждавшийся моего появления и успевший устать от разговоров, чье благосостояние больше и чей «Порше» быстрей. – Слава Богу, ты приехала!

Залюбовалась черной рубашкой, облепившей тренированное тело так, что захотелось сию же секунду попробовать литые мускулы под тканью на ощупь. Сорвалась на бег, преодолела расстояние между автомобилем и тротуаром и прижалась к Антону. Впиваясь жадным поцелуем в его приоткрытые губы, хранившие запах ментола и табака, под одобрительные возгласы партнеров отца по бизнесу и под осуждающее покашливание застывшего в паре метров от нас Эрнеста.

Умелые, ловкие пальцы избавили меня от заколки, ломая собранную впопыхах прическу и скользнули вниз вдоль позвоночника, дурманя сильнее крепчайшего абсента. Спустя пару минут оторвалась нехотя от своего личного сорта героина, расправила несуществующие складки на платье и пошла здороваться с отцом, пообещав Серову скоро вернуться и не замечая чужого завистливого взгляда.

– Дочь, ты в самый раз, – папа подхватил меня под локоть и чмокнул в макушку, невольно будя непрошенные воспоминания о том времени, когда мне было пять и наша семья была цельной. Не успела и глазом моргнуть, как ко мне перекочевал бокал с розовым шампанским с озорными пузырьками.

– А что мы сегодня празднуем? – вопросительно изогнула бровь и быстренько поменяла алкогольный напиток на лимонад, пока родитель отвлекался на высокого статного мужчину лет сорока. Рукава белой рубашки которого были закатаны по локоть, обнажая витиеватые линии не татуировки – произведения искусства. Казалось, изображенный корабль вот-вот оживет и уплывет по волнам с его руки в направлении, что указывает старинный компас морского волка.

– Объединение капиталов Бельского и Костяева. Расширение сфер влияния. Вчера мы с Димкой подписали соглашение и запустили рекламную кампанию, – отец просиял как начищенный медяк. Подозреваю, что его улыбкой можно было осветить парочку галактик.

– Па, а Грацинские в курсе? – прежний союз мне не нравился от слова «совсем», так что готова была станцевать зажигательную сальсу, приправленную щепоткой злорадного торжества.