Амин открыл дверь, и впервые в жизни работники вошли в хозяйский дом. Амин прижал палец к губам, разулся и жестом приказал, чтобы работники сделали то же самое. Они поставили дерево в центре комнаты. Оно было таким высоким, что его верхушка согнулась, упершись в потолок. Ашур хотел взять лестницу и отрезать макушку, но Амин рассердился. Присутствие этого человека в гостиной казалось ему неуместным, и он без церемоний выпроводил его за порог.

Когда Амин проснулся утром, разбитый после короткого сна, с ноющим плечом, он погладил спину жены. Кожа Матильды была влажной и горячей, из приоткрытого рта стекала тоненькая струйка слюны, и он почувствовал неистовое желание. Он прижался носом к ее шее и не стал слушать, что она бормотала в полусне. Он овладел ею, как животное, глухое и слепое, расцарапал ей грудь и вцепился в волосы пальцами с черными ногтями. Увидев дерево в гостиной, Матильда едва не вскрикнула. Она повернулась к Амину, который шел следом за ней, и поняла, что нынче утром он вырвал у нее свою награду, что он взял ее с такой страстью, потому что хотел отпраздновать победу. Она обошла вокруг кипариса, сорвала несколько листочков-иголок, растерла в ладони и вдохнула знакомый аромат. Аиша, разбуженная страстными хрипами отца, наблюдала за происходящим, ничего не понимая. Мать была счастлива, и это удивило Аишу.

В тот же день, пока Матильда и Тамо ощипывали огромную индейку, которую принес один из работников, Амин отправился на авеню Республики. Когда он вошел в модный магазин, принадлежавший старой француженке, две продавщицы прыснули со смеху. Амин опустил глаза и пожалел, что не переобулся. Его башмаки еще с ночи были заляпаны грязью, к тому же у него не было времени ждать, пока ему погладят рубашку. Покупателей в магазине было полным-полно. Человек десять стояли у кассы с пакетами в руках. Элегантные дамы примеряли шляпки и туфли. Амин медленно подошел к застекленной витрине, где были выставлены разные модели женских туфель без задников.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила одна из продавщиц, молодая женщина с ехидной и в то же время плотоядной улыбкой.

Амин чуть было не сказал, что просто ошибся. Немного помолчал, размышляя, как поступить, и продавщица, удивленно вытаращив глаза и покачав головой, произнесла:

– Ты что, Мухамед, по-французски не понимаешь? Не видишь, у нас и без тебя дел хватает!

– У вас есть мой размер? – спросил он.

Продавщица повернулась в ту сторону, куда указывал Амин, и озадаченно посмотрела на него:

– Ты хочешь это? Костюм Пэр-Ноэля, Рождественского Деда?

Амин потупился, как ребенок, застигнутый на месте преступления. Девушка пожала плечами:

– Подожди, я сейчас.

Она прошла через торговый зал на склад. Этот мужчина, подумала она, не похож на слугу, которого полоумный хозяин заставляет переодеваться в нелепый наряд и развлекать детей. Нет, он скорее напоминает одного из националистов – из тех, кого полицейские хватали в кафе в старом городе, из тех, с кем она мечтала переспать. Но у нее в голове не укладывалось, что кто-то из них может нацепить белую бороду и уродливый колпак. Амин в нетерпении топтался у кассы. Когда он зажал пакет под мышкой, у него возникло ощущение, будто он совершил преступление, и он весь вспотел при мысли, что кто-то из знакомых застанет его здесь. Он на полной скорости катил по сельской дороге, предвкушая удовольствие, которое доставит детям.