Уметь пройти по такой грязи – настоящее искусство. Вы должны ставить ноги легко и быстро их поднимать, чтобы не завязнуть. Президент Кливленд весил больше 250 фунтов (113,4 кг), и можно себе представить, какие неудобства он испытывал. Сони поддерживал тушу мистера Кливленда, когда рука президента вдруг соскользнула, а сам он погрузился во весь рост в грязное болото. Мысль о том, что президент Соединённых Штатов завяз в трясине, наделила Сони сверхчеловеческой силой. Было трудно найти место на округлой фигуре президента, за которое его можно было надёжно ухватить, но Сони всё же отыскал его и сделал мощный рывок.
Высокие, по бёдра, сапоги президента остались в болоте, но сам он поднялся высоко в воздух в сухих носках. К этому моменту Сони погрузился в трясину по пояс. Тем не менее ему удалось выбраться и препроводить Кливленда обратно в лодку. При этом оба покрылись грязью с ног до головы. Отмывшись и переодевшись в тёплую одежду, они оба приняли «лекарство», как тактично назвал это Сони.
После нескольких глотков доброго сильнодействующего «лекарства» мистер Кливленд затрясся от такого мощного приступа хохота, какого Сони никогда больше не наблюдал. Когда Сони рассказывал эту историю, на его лице не было и подобия улыбки. Он вообще всегда был очень серьёзным человеком.
В связи с военным временем визит президента Рузвельта в Хобкау держали в секрете, по крайней мере сначала. Он прибыл туда в воскресенье на Пасху, его личный поезд остановился севернее Джорджтауна, чтобы он смог покинуть его незамеченным. Чтобы не ехать через город, секретная служба повезла президента в Хобкау объездной дорогой. Когда мы через ворота въезжали на территорию моей усадьбы, мальчик-негритёнок, семья которого проживала там, бросил короткий взгляд на президента в накинутом на него плаще с капюшоном.
– Джил! – воскликнул он. – Это же Джордж Вашингтон!
Но личность моего гостя недолго оставалась секретом для жителей Джорджтауна. Ещё до того, как президента видели в его открытом автомобиле, многие горожане догадались, откуда вдруг на шоссе появились целые группы морских пехотинцев в камуфляже и почему в местном отеле зарегистрировались сразу три репортёра из Белого дома. Кроме того, личный вагон президента стоял в городе на запасном пути. Поскольку я не позволил провести к себе в поместье телефон, вагон использовался в качестве центра связи с Вашингтоном.
Личность моего гостя, разумеется, стала известна и в офисе газеты «Ньюс энд курьер» в Чарльстоне, примерно в шестидесяти милях от Хобкау. Редактора звали Уильям Болл. Ярый противник «нового курса», Болл никогда не стеснялся в выражениях, чтобы ясно обозначить свою позицию. «Ньюс энд курьер» была одной из газет, которую президент получал каждое утро на подносе вместе с завтраком. Вскоре после прибытия президента редакционные статьи, едко критиковавшие его, начали появляться каждый день.