Корнеев медленно опустил голову, остановив на нем взгляд своих темных пронизывающих глаз.

– Сколько тебе лет?

– Скоро будет пятнадцать, – промямлил Алексей. Его спина взмокла от пота, и он прилагал последние усилия держать себя в руках.

– Ты достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки, парень. Согласен?

– Да, – с усилием выдавил Алексей.

– И, наверное, ты согласишься с тем, что как-то неуместно говорить «мы ненарочно», когда у тебя уже пробивается щетина. Так, парень?

Алекс лишь кивнул с убитым видом и втянул голову в плечи, словно опасаясь удара.

– Тебе не говорили, что ты похож на спецназовца? – вдруг полюбопытствовал Корнеев.

«Спецназовец» затравленно взглянул на старика, пытаясь уловить в его словах насмешку, но тот смотрел на него совершенно серьезно.

– Ладно. Пошли в дом, там и поговорим, – предложил старик. – Я накормлю вас супом.

Его иссушенные губы тронула загадочная улыбка, и Николай словно очнулся от гипноза.

«Не соглашайся! – буквально заверещал внутренний голос. – Он убьет вас всех! И никто никогда не узнает, что с вами случилось!!!»

– Нам нужно идти, – сказал он, с трудом выговаривая слова. – Извините, что мы залезли к вам на участок.

– Зачем вы сюда пришли? – На этот раз голос старика звучал сухо и хлестко, как удар кнута.

– Вы показались нам подозрительным, – набрав в грудь воздуха, ответил Коля. – И мы хотели проверить. Ну… ошиблись мы или нет.

– Судя по всему, вы следили за мной. Так? – усмехнулся старик.

– Так, – произнес Николай. Их взгляды с Корнеевым пересеклись, и у парня на миг возникло ощущение, будто он стоит на краю обрыва и смотрит в пропасть, в которой плавают клочья тумана. Пропасть, в которой даже невозможно разглядеть дна.

– Спасибо за честный ответ. Я отпущу вас, – прищурился старик. – Но только после того, как узнаю, что в ваших карманах. Полагаю, что при этой ситуации я не сильно оскорблю ваши чувства?

– Нет, – тут же ответил Алексей и, словно спохватившись за поспешное согласие, с надеждой взглянул на Николая. «Если он увидит фотоаппарат и наши телефоны с фотографиями…» – мелькнула у него мысль.

– Что ты сделал с моей собакой? – неожиданно раздался хрипловатый голос Бориса.

– Собака? Мне нет дела до твоей собаки, – обронил старик. У него было такое лицо, будто он ничуть не удивился этому вопросу. – И, кстати, тебя что, не учили, что нельзя старшим «тыкать»?

– Я видел у тебя в альбоме фотографию, – процедил Борис, игнорируя сделанное замечание. Его буквально трясло от злости. – Думаешь, все сойдет с рук? Тебя посадят! За воровство!

Коле внезапно стало жарко. Борис, похоже, на грани срыва. А еще ему показалось, что хрупкий мостик, отделяющий их от спасительного леса, там, за воротами этого мрачного места, в одно мгновение рухнул в пропасть, мелькая жалкими обломками. В ту самую пропасть, окутанную рваными обрывками тумана.

– Весьма смелое заявление, – покачал головой старик. – Особенно если учесть, что говорит его юноша, который без разрешения залез в чужой дом. Я не знаю, о какой собаке ты говоришь. У меня их много. Кто-то из них умирает, кто-то рождается. Кого-то я подбираю на улице, кого-то нахожу в лесу.