— Я вернусь. Обещаю.
— Хорошо, — сказал он снова. Его мозг потерял способность формировать любые другие слова.
После последнего объятия она взяла сумку и направилась к двери.
— Подожди, — сказал он.
Она оглянулась.
— Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — сказала она, а затем исчезла.
Холден откинулся на спинку кресла, потому что если бы он этого не сделал, то оказался бы на полу. Наконец он вылез из кресла через минуту или час, было трудно сказать. Он почти позвал Амоса, чтобы выпить вместе, когда вспомнил, что Амос с Алексом тоже ушли.
Все ушли.
Странно, как ничего не изменилось, при том, что изменилось всё. Он по-прежнему вставал каждое утро, чистил зубы, надевал чистую одежду и завтракал. Приходил в ремонтные доки к девяти утра по местному времени, надевал скафандр и присоединялся к команде, работающей над «Росинантом». По восемь часов он карабкался между нервюрами корабля, соединял трубопроводы, устанавливал маневрирующие двигатели, латал дыры. Он не знал, как сделать всё, что нужно было, но хотел узнать. Поэтому он ходил тенью за техниками, которые выполняли действительно сложную работу.
Всё это было так нормально, так рутинно, почти как в его старой жизни.
Но потом, спустя восемь часов, он возвращался в свою квартиру, где никого не было. Он впервые за много лет был действительно один. Амос не придёт и не предложит сходить в бар. Алекс не усядется на его диване за просмотром видео трансляций, отпуская при этом саркастические замечания в адрес экрана. Наоми не спросит о том, как прошёл день, и не поделится впечатлениями о текущем ремонте. В комнате даже пахло пустотой.
Не то, чтобы ему приходилось сталкиваться с подобным раньше, но Холден понял, насколько ему нужна семья. Он вырос с восемью родителями и, казалось бы, с бесконечным запасом бабушек, дедушек, тётушек, дядей и двоюродных братьев и сестер. Когда он оставил Землю ради службы, он провел четыре года в академии с соседями по комнате, одногруппниками и подружками. Даже когда его уволили с позором, он сразу же пошёл работать в «Чисто-Прозрачно» на «Кентербери», где обрел новую странствующую семью сослуживцев и друзей. Или, если не семью, то людей, по крайней мере.
Единственными двумя близкими людьми на Тихо были Фред, настолько занятой своими политическими интригами, что ему едва хватало времени перевести дух, и Сэм, которая погибла в медленной зоне несколько лет назад. Замена Сэм, Сакаи, был компетентным инженером и, казалось, вполне серьёзно взялся за ремонт его корабля, но не выражал никакого интереса в общении вне работы.
Поэтому Холден много времени проводил в барах.
«Голубой цветочек» был слишком шумным и слишком переполнен людьми, которые знали Наоми, но не его. Места рядом с доками были заполнены шумными рабочими, отработавшими смену, и схватка со знаменитостью казалась им отличным способом спустить пар. В любом другом месте, где было больше четырёх человек, в момент образовывалась очередь желающих сфотографироваться с Джеймсом Холденом, а затем около часа приставать с личными вопросами. Поэтому он нашёл маленький ресторанчик, приютившийся в боковом коридоре между жилым районом и небольшой зоной с магазинчиками. Тут подавали то, что астеры называли итальянской кухней, а в тёмной комнате расположился небольшой бар, на который, похоже, никто не обращал внимание.