Полдюжины голосов вели разговор в камбузе, будто соревнуясь, кто кого перебормочет, сплетаясь в какое-то подобие симфонии общего волнения. Так в нем отзывался этот шум. Холден нырнул в него. Алекс сидел на столе, ногами на скамейке, и разговаривал с Чавой Ломба и Сун-и Штейнбергом, рассказывая им что-то про быстрое пристреливание очередями и ускорение. Чава говорила с ним одновременно, ее руки двигались, иллюстрируя физический смысл предмета разговора, о чем бы он ни был. Сун-и просто переводил довольный взгляд с одного на другого. За другим столом Бобби Драпер сидела на скамье, но все равно нависала над Сандрой Ип и Маурой Пателем. Бобби сменила силовую броню на слегка тесноватый комбинезон с надписью «ТАХИ» на спине. Она поймала его взгляд, улыбнулась и помахала рукой. Он махнул в ответ, но Сандра Ип уже завладела ее вниманием, и Бобби кивала головой, отвечая на вопрос, которого он не слышал.

Внезапно на Холдена из глубин памяти накатило — он дома, со своей семьей, восемь его родителей и один их сын вместе сидят за ужином, ведут полдюжины разговоров друг с другом и со всеми разом. И хоть он и признавал, что это в целом похоже на самовнушение, чувство мира и благополучия заполнило его до краев. Все они выглядели как семья, шумели как семья, и вели себя соответственно. Даже члены новой команды, которых он так старался не обидеть, были похожи скорее на дальних родственников, которые приехали надолго, чем на незванных гостей.

Алекс вскочил и подошел к нему, расплываясь в улыбке. Они стояли в течение долгого, неловкого момента в нерешительности, прежде чем обнялись, похлопывая друг друга по спине, и засмеялись.

— Больше не уходи, — сказал Холден.

— Вот ведь срань господня. Ты тоже заметил? — сказал Алекс. — Я беру отпуск на несколько недель, и все катится в тартарары.

— Не то слово. — Холден подошёл к кофемашине, и Алекс последовал за ним. — Думаю, это можно считать худшим отпуском из всех.

— Как дела у Наоми?

Холден выбрал чай, который нравился Наоми больше всего. Машина тихонько прозвонила.

— В основном борется с обезвоживанием. Она отослала меня, чтобы я принес ей попить, но я так думаю, что на самом деле она просто хотела, чтобы я перестал стоять над душой, пытаясь завязать разговор.

— Ей нужно немного времени, чтобы полностью восстановиться.

— Умом я это понимаю, — сказал Холден и взял в руки грушу с чаем. От неё пахло лимонником и мятой, хотя на корабле не было ничего даже отдалённо их напоминавшего. Холден усмехнулся. — Знаешь, химия — удивительная штука. По-настоящему потрясающая.

— Есть что-то от Амоса? — спросил Алекс, и его улыбка погасла, когда он прочел ответ в глазах Холдена. Он попытался было вернуть в разговор беззаботный тон, но Холдена этим было не обмануть. — Ладно, все это ерунда. Планета под ним взрывается не первый раз.

— Списки погибших только начинают поступать, — сказал Холден. — Ещё слишком рано. Там полный хаос, и это ещё не предел. Но пока Амоса в списках нет.

— Ну так и хорошо. И это, слышь. Это ж Амос. На Земле все умрут, а он, не будь дурак, соберет тела в кучу и залезет по ним на Луну.