– Ты заберешь мою дочь и вырастишь ее как свою.

– Мой Эрт, почему мы не можем короновать ее?

– Малышка не пройдет испытание. А еще – Дион найдет возможность убрать ее. Тимары и Атреи помогут, и я лишусь дочери. Лишусь последней надежды…

Той же ночью, не дожидаясь смерти Короля, я уехал из Замка над Морем.

Кровь Короля была доверена мне, и это наполняло сердце не только гордостью, но и ужасом. Я обязан справиться, чтобы когда-нибудь мои потомки возложили корону на голову нового Короля.

По приказанию его величества я забрал корону Королей. Я спрячу ее до той поры, пока в мире не появится новый Король. Я выращу малышку как свою дочь и никогда не приневолю ее, но буду – помнить. И передам знание старшему сыну.

Кровь Короля жива. Наша надежда жива.

Луис смотрел на Алаис, но сейчас они не видели друг друга.

Арден великий, Мелиона Милосердная, да что нашло на этих людей?

Умных, сильных, гордых… Что произошло, из-за чего они все разошлись в разные стороны? Откуда пошло это безумие? Почему веник не просто рассыпался, но еще и принялся хлестать своих хозяев? Почему?

Эдуард коснулся свитка, провел по нему пальцами…

– Представляю, какая там была интрига.

На него посмотрели все присутствующие…

– Дети просто так не делаются. Король должен был знать обо всем еще несколько лет назад. И о своей смерти, и о замыслах Диона, и о Тимарах, в противном случае он не удержался бы на троне так долго. А ведь он правил почти тридцать лет.

Луис задумался. А ведь и верно, его величество обязан был догадываться, но почему тогда…

– И что мешало ему перевешать Тимаров, утопить внебрачного сыночка и вырастить дочь? Судя по всему, тот герцог Лаис был порядочным, уж не дал бы девочке пропасть? – озвучила его удивление Алаис. Но Эдуард ответил вопросом на вопрос:

– Про ребенка мы знаем. А кто была ее мать?

Алаис почувствовала себя идиоткой.

Значит, все время правления от Короля никто не залетает, кроме законной жены, разве что Дион по молодости получился, но до шестнадцати и не то получиться может. А тут вдруг двое детей? Примерно одного возраста?

А правда, от кого?

Алаис представила себе, что у нее пытаются отобрать Эдмона под шикарным предлогом: «Его потомкам править королевством, я его выращу как своего», и поняла, что мир – удивительное место. И особенно удивляет, что герцоги, что Лаис, что Карнавон, выжили после таких заявлений. Да любая нормальная мать за такое убила бы. И еще труп ногами попинала.

– Мать…

Связался бы Король с крестьянкой?

– Мы – идиоты, – прошептала Алаис холодеющими губами. И, судя по взгляду Луиса, он разделял мнение герцогини.

Король и крестьянка? Или купчиха, или знатная дама?

Чисто гипотетически это возможно. Но такую связь крайне сложно скрыть от окружающих, если только не…

– Он пускался в загулы? Луис, ты же читал?

Что пришло в голову Алаис? Да только Людовик Пятнадцатый с его Оленьим парком[2]. Хочешь спрятать лист? Сажай лес!

– Я даже не задумывался…

– У него были любовницы?

Феликс робко кашлянул, привлекая внимание.

– Я читал, что после смерти жены и детей его величество топил горе в вине, чем и воспользовался Дион.