Все спокойствие в этой паре досталось Симону, вся вспыльчивость и горячность – другому брату.

Ах, как бы Луис хотел сейчас помочь другу!

Выхватить меч, броситься вперед…

Нельзя!

Алаис останется без защиты. И что с ней может случиться…

Луис уже потерял жену, мать, брата… больше он такого не допустит.

– Нам надо пробиваться к остальным. – Алаис мыслила практично. – Если на нас обратят внимание змеепоклонники…

Накаркала.

Дарю на миг отвлекся, взглянул туда, где стоял Луис, закрывая собой жену, и что-то крикнул.

Что-то?

– Убить!

И сам возглавил атаку.

Взревел от ярости Массимо, понимая, что не успевает, никак не успевает, удвоил натиск, но ярость – плохой советчик…

Удар. Еще один. Отвести клинок, направленный в грудь, срубить одного, второго…

Массимо так и не понял, что его ударили. Просто в груди вдруг стало очень-очень холодно, а откуда-то сбоку показался кончик клинка.

Алый от крови.

Его крови…

Массимо пошатнулся и осел бы на пол, где его и затоптали, но спас Макс. Подхватил под руку, потащил в сторону, передал кому-то…

Массимо посмотрел на потолок.

Под ним кружились лица, вихрем, словно осенние листья.

Маришка, Роман…

Те, кого он не уберег. Не смог уберечь…

А сейчас? Удалось ли?

Мужчина вздохнул. Усталость становилась все сильнее, и он прикрыл глаза. Ненадолго, всего на пару минут…

Сейчас он встанет. Только отдохнет – и встанет.

К Алаис с Луисом бросилось пять человек. Луис поднял клинок и шагнул вперед, встречая первого.

Алаис грязно выругалась и дернула за завязки.

Как надевают кринолин?

Как юбку, на пояс. И на то, чтобы его снять, требуется меньше минуты – если все предусмотреть заранее. Упали на пол нижние юбки, упало пышное платье – и оказалось, что Алаис стоит в обтягивающих бриджах, высоких сапогах и корсаже.

Сверкнул в руке родовой кинжал, блеснула на шее черная жемчужина. Мысли были короткими и отрывистыми, словно внутри Алаис говорил кто-то другой, умнее, рассудительнее…

«Долго Луис не продержится.

Если бы он был один, мог бы справиться, но за его спиной я… мы… и двинуться с места он не может. А эти заходят с боков, атакуют одновременно, рассеивают внимание… это еще если арбалет не достанут…»

– Держись!

Голос Эттана Даверта пронизывал пространство. Натренировался по храмам.

Ирион с ними, с «осьминогами», сына он отдавать никому не собирался. Это – его! Сам убьет, если захочет…

Выкрикнул приказ и Тимар.

Герцогу вовсе не хотелось лишаться надежды на коронацию. А если убьют Алаис или Луиса… конец всем планам.

Увы, «осьминогов» оставалось не так много, меньше десятка.

Луис отбил первый выпад, второй, зазвенела сталь, он подхватил на руку сброшенные юбки Алаис, хоть немного, но парируя ими удар, набросил ткань на голову одного из противников, сбивая ориентацию, полоснул кинжалом, жаль, не добил…

Их слишком много.

Алаис считала, словно в дурном сне.

Изначально было человек тридцать-сорок «осьминогов», десяток, не больше, пришел с Массимо, примерно столько же привел Эттан – человек десять-пятнадцать, и ирионопоклонники – тоже.

Сейчас «осьминогов» почти всех перебили, им уделили внимание в первую очередь, никому не были нужны Тимары с их мировым господством. Их и осталось-то человек шесть-семь. Правда, тавальенцев это тоже подкосило. Их тоже осталось не намного больше… А вот ирионопоклонники и люди Массимо были заняты исключительно друг другом – сейчас.