– Флиртовал? – Джош рассмеялся. – Да я до самого последнего времени смотрел на нее как на ребенка.

– Женщины взрослеют гораздо раньше, чем мы – заметил граф.

– Ну, не знаю. В общем, мне было не по себе, я пошел прогуляться. И что я вижу? Слава Богу, ты хоть не успел оседлать ее.

– Розамунда не виновата – Лорд Уэзерби попытался спасти честь дамы. – Стренджлав решил зайти в гости к викарию, и маркиза попросила меня проводить Розамунду домой. А я уговорил ее прийти сюда. К счастью, она сумела сохранить ясную голову, и именно благодаря ей ты не стал Свидетелем «еще более пикантной сцены».

– Так, значит, ты добивался большего. – Лорд Берсфорд снова стиснул кулаки, губы его сжались в прямую линию. – Ты готов был предать Аннабелл.

Неожиданно он размахнулся и со всей силы ударил графа в челюсть. Лорд Уэзерби тяжело повалился на землю.

– Поднимайся, – приказал лорд Берсфорд, встав над ним, – поднимайся и дерись, как мужчина.

Граф медленно поднялся, проверил, не сломана ли челюсть, и устало проговорил:

– Я не буду драться с тобой, Джош. У меня такое чувство, что я получил по заслугам.

Его приятель сразу утратил весь свой пыл.

– Так ты любишь ее? – спросил он. – Черт тебя подери, ты любишь Розамунду и собираешься жениться на Аннабелл!

– Я буду ей хорошим мужем.

– Только через мой труп! – вскричал лорд Берсфорд и напролом через парк быстро направился к дому. Его хромота была заметнее, чем обычно.

Граф остался один. Он умылся холодной озерной водой и подумал, что заслуживает гораздо большего. Ему пошло бы на пользу, если бы Джош поколотил его как следует. А тот вполне мог это сделать, учитывая его военное прошлое и тот факт, что сейчас он был постоянным членом боксерского клуба, как, впрочем, и сам граф. Силы их были примерно равны, но лорд Уэзерби чувствовал, что не стал бы драться.

Джош был прав, обвиняя его. Он привел сюда Розамунду, прекрасно зная, что этого не следует делать. И позволил себе обнимать ее и целовать. Если бы она дала ему хоть малейший знак поощрения, он овладел бы ею прямо там, на траве. Нечестно было бы отрицать это.

Он поступил некрасиво со всех точек зрения. В первую очередь по отношению к Розамунде, которая могла забеременеть. Если пять недель назад у нее были дни, неблагоприятные для зачатия, то сейчас он подвергал бы ее огромному риску. И конечно, это было несправедливо по отношению к Аннабелл, даже если бы она никогда не узнала об этом. Впереди еще целая жизнь, и если он не в состоянии контролировать себя уже сейчас, то что будет дальше?

Джастин намочил носовой платок и приложил к саднившему подбородку. Он так и не избавился от наваждения. Почти пять недель прошло с тех пор, как Розамунда исчезла из его жизни. Тогда он думал, что навсегда. Но все эти пять недель не было дня, чтобы он не вспоминал о ней, не было ночи, чтобы он не тосковал по ее телу. А теперь, когда они встретились снова, он и подавно не желал освободиться из этого сладкого плена.

Никогда в жизни граф не испытывал ничего подобного и не предполагал, что такое возможно. Он сменил множество любовниц, одни нравились ему больше, другие меньше, но ни одна из них не смогла завладеть его сердцем.