Конечно, можно спрятаться до конца дня у себя в комнате, подумала Розамунда, распрямив плечи и направляясь к лестнице, но ведь она почти всех их знает и любит. Из незнакомых – только граф Уэзерби и члены его семьи. Однако внимание этих людей, вероятнее всего, будет занято Аннабелл. Нет, нельзя поддаваться страху, что все заметят в ней перемены, которые, несомненно, произошли за эти годы.

К счастью, как только она вошла в комнату, ее тут же прижала к своей необъятной груди леди Ньютон, и молодой женщине не пришлось стоять в одиночестве под обстрелом любопытных взглядов.

– Розамунда, – воскликнула леди Ньютон, сжимая ее в объятиях и целуя в щеку, – как ты чудесно выглядишь, дорогая! Надеюсь, ты не очень утомилась в дороге. Я так расстроилась, когда узнала о несчастье с твоим мужем.

– Спасибо, – ответила Розамунда и взглянула на двух молодых леди неподалеку. – Ева и Памела? Но вы были совсем детьми, когда я видела вас в последний раз! Правда, мне и самой тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. – Она поискала взглядом старшую сестру девушек. – А Валери здесь?

– С женихом, – кивнула леди Ньютон и указала на старшую дочь, сидевшую за чайным столом рядом с худощавым молодым человеком.

– Я должна подойти к ней, – сказала Розамунда.

Но в этот момент к ее руке кто-то прикоснулся, она обернулась и увидела узкое длинное лицо с нависающими бровями. Преподобный Тобиас Стренджлав, внучатый племянник маркизы. Первое, что бросилось ей в глаза, – это высокий, сверх всякой меры рост и увеличившаяся лысина.

– Леди Хантер? – Он взял ее руку и поднес к губам. – Позволено ли будет мне выразить свою безграничную радость в связи с вашим приездом в дом моего дяди?

– Тоби, как приятно снова увидеть тебя, – сказала она. – Но кажется, теперь тебя следует называть преподобным Стренджлавом? Наверное, я должна упоминать твой титул, обращаясь к тебе, или называть хотя бы Тобиасом? – Она улыбнулась.

– Вообще-то я не приветствую фамильярность в обращении к лицам, посвященным в сан, – заметил он, – поскольку через посредничество духовного лица человек обращается к церкви, у которой есть свои традиции. Более того, можно даже сказать, что он обращается к самому Всемогущему, так как священник является наместником Божиим. Но обращение «Тоби», произнесенное вашими устами, почему-то не кажется мне предосудительным.

Нет, Тоби нисколько не изменился.

– Ну, тогда ты можешь по-прежнему называть меня Розамундой, – с легкостью разрешила она.

– Боюсь, это может показаться дерзостью. Вы, леди Хантер, – уважаемая вдова уважаемого баронета. Но в своем сердце я сохраню ваше великодушное предложение как величайшее сокровище. Благодарю вас за этот знак дружбы и личного благорасположения. Вас уже представили его светлости?

– Вы имеете в виду графа Уэзерби? – спросила она. – Нет. А он уже здесь?

– Он беседует с вашей драгоценной племянницей, – сообщил ей преподобный Стренджлав. – Очень элегантный и приятный джентльмен, не сомневаюсь, что вы согласитесь со мной. Такая удачная партия делает честь здравому смыслу вашего брата и его дипломатическим способностям.