— Убери, пожалуйста.

— Но что если Его Высочество не выживет? — взволнованно спросила горничная. — Он вчера еле дышал. Вдруг вас обвинят…

— Эдин выздоровеет! — рявкнула я, и это тут же отозвалось в голове новой волной боли. — Выздоровеет, слышишь?

После чего вернулась в гостиную, схватила со стола бутылку с вином и направилась наверх. Я уже поняла, что все странности моего вчерашнего поведения именно из-за этого напитка. Ведь вела себя совершенно дико. Нет, Эдин, конечно, редкостный красавчик, но до вчерашнего вечера я даже не смотрела на него, как на мужчину. Я люблю его брата! Дамира! Зачем мне Эд?!

Но ведь точно помню, как дико хотела его. А эта капелька вина на его губе до сих пор вызывала странные мысли. Но если он специально принёс это вино, чтобы вызвать у меня помутнение рассудка, то почему пил его сам? Или он не знал о таком эффекте? Сильно в этом сомневаюсь.

От мысли о Дамире сердце сжалось так сильно, что стало больно. Подумать только… он же всё это видел… стоял и смотрел, как меня имеет его брат. Видел, как я извивалась. Как молила делать это быстрее. Боги… да если бы я увидела его в той же позе с какой-нибудь девушкой, наверное, умерла бы на месте. Он же стоял… и смотрел. А потом едва не убил бедолагу Эдина.

Под струями воды стало легче, голова почти прошла, но мысли мои всё равно оставались очень мрачными. Я хорошо понимала, что теперь Деми меня точно не простит. Не после такого. И даже если произойдёт чудо, и он сможет перешагнуть через случившееся, даже если наша любовь окажется сильнее, помнить о моей неверности он всё равно будет всегда.

Но как же хотелось верить в лучшее! Глупая надежда на то, что у нас всё будет хорошо, никак не желала умирать. Она твердила, что Деми сильный, умный, он обязательно выяснит причины произошедшего. Я покажу ему оставшееся вино, в котором наверняка найдётся какое-нибудь приворотное зелье. Он поймёт, что я люблю и хочу только его. Он поверит мне, ведь тоже меня любит. Вместе мы всё преодолеем, всё переживём. Будем и дальше бороться со всем миром. И обязательно победим.

Весь день я отчаянно старалась занять себя чем угодно, лишь бы не думать, не нервничать и не переживать. Из дворца не было никаких сведений, и даже забежавшая на чашечку чая Ларта не порадовала информацией. Она уже пару месяцев официально была замужем, и ко мне заходила крайне редко. Хорошо, что жила подруга теперь не так уж и далеко, а то мы бы с ней, наверное, вообще видеться перестали.

По понятным причинам о случившемся вчера я ничего рассказывать не стала. Чувствовала, что не стоит ей знать о таких неприглядных моментах, к тому же имеющих непосредственное отношение к императорской семье.

Но вот вино подруге всё же показала. Даже попробовать дала… пару капель.

— Вертийское, — бросила она, нахмурившись. — А потом отодвинула бутылку подальше и добавила: — Дурная штука. Не пей.

— Поздно, — с грустью, ответила я. — Уже выпила, и немало. Голова утром жутко болела.

— Это да. От него всегда так. Но суть не в головной боли, — она задумчиво поджала губы и посмотрела на меня с осуждением. — Оно срывает все мысленные запреты, уничтожает оковы морали. Оно выставляет напоказ все твои тайные желания и помыслы.