Я прищурилась: лететь пришлось против солнца.

— Сейчас полянка будет, — сказал Мурчик. — Спускайся там, поговорить надо без лишних ушей.

Я вглядывалась в зелёные волны в поисках обещанной поляны. Вот несколько мрачных сосен с тёмными иглами, густой кустарник, крепкие молодые дубки… Вот она — поляна. Совсем небольшой островок на фоне лесного простора, покрытый мелкой зелёной травкой. На поляне, как рассыпавшиеся большие бусины, выделялись яркие цветы.

— Круто не бери, в дерево можешь врезаться, — сказал Мурчик. — Осторожно спускайся, кругами.

Над поляной действительно пришлось сделать несколько кругов. Ступа слегка ударилась дном о землю. Мурчик страдальчески вздохнул.

— И когда ты научишься сажать её помягче? У меня бы лучше получилось, — проворчал он. — Вылезай, посидим на травке, подумаем, что дальше делать.

До дерева я ступу не дотянула, так что опоры у неё не было. Вылезла я с трудом, чуть не перевернув летательный аппарат. Кот в два прыжка оказался у деревьев.

— Пошли в тенёк, — позвал он. — Пусть все, кто собирался к змею, дальше пролетят, а мы спокойно подумаем, как быть.

Я уселась на траве под раскидистым клёном и скинула башмаки. Хорошо-то как! Солнце светит сквозь листву, птицы поют, кот-Баюн сидит на траве и что-то намурлыкивает.

— Если немного повредить ступу, мы её починить сможем? — спросила я.

— У тебя точно не получится, — ответил Мурчик. — Я могу, конечно, в ближайшее селение за мастером сбегать, но толку с того? Во-первых, у нас денег на ремонт не будет. А во-вторых, поди объясни потом Данияру, как ступа повредилась. Поймёт же, что ты это специально сделала. И монеты обещанные не даст, и зло затаит, а тебе царь во врагах не нужен. Кащея просить тебя украсть тоже глупо: повода к тому никакого нет. У змея пересидеть можно, — с сомнением сказал он. — Только Горыныч тобой уж слишком сильно заинтересовался, а сейчас, когда к нему такая краса прилетит, точно не отстанет.

— А делать-то что? — я глубоко вздохнула. — Может, попросить Кащея на третьем задании превратить меня в кого-нибудь до конца отбора? Всё равно придётся лететь к нему за витязем, которого нет.

Мурчик качнул головой.

— Ну попросишь — и дальше что? Посидишь в болоте с Лукерьей и остальными, а как вернёшься — тебя уж царевич Елисей ждёт. Этот так просто не отступится.

— Совсем всё безнадёжно? — хмуро спросила я. — Или есть идеи?

— Есть. Замуж бы тебе выйти, — огорошил меня кот.

— С ума сошёл? — от неожиданности выпалила я. — За кого?! За змея, у которого в каждом селении по любовнице? Или за Елисея?

— Тихо, не горячись, — прошипел Мурчик. — Будешь шуметь, может змей появиться. Это хоть и окраина, но его владения всё-таки. Подумай, какой тебе мужчина подошёл бы?

— Нет такого, — буркнула я уже тише. Змей сейчас тут точно ни к чему. — Ни в моём мире, ни в Лукоморье. Что-то ни Елисей, ни Горыныч особо за меня не волнуются, хотя змей прекрасно знает, что я — не Яга. На отборе рядом — только ты. И летать учил, и в царском тереме лучшие условия выбивал, и у Кащея меня подстраховывал. Знаешь, был бы ты человеком… — я хмыкнула. — За такого я бы и пошла, если бы позвал.