Филин-свет вновь летел впереди, освещая дорогу. Я с тревогой всматривалась в светящуюся дорожку и во тьму по разным сторонам от неё. Если кто-то хочет, чтобы я не добралась до стольного града, мог подстроить и несколько ловушек. И действительно, вскоре послышалось хлопанье многочисленных крыльев. Навстречу летела туча гораздо больше предыдущей. В ярком свете я различила чёрные оперенья и острые клювы. На нас неслась стая здоровенным ворон. Вспышка впереди заставила меня сморгнуть. Рука крепко сжимала древко метлы. Как бы страшно ни было, снижаться нельзя. Мурчик прав — разобьемся. Снова вспышка, ещё сильнее предыдущей.

— Что это? — заорала я.

— Филин моргает, — спокойно ответил кот. — А вороны слепнут.

Туча рассеивалась. Часть птиц облетала нас далеко стороной, часть снижалась. филин-свет вновь принялся нарезать круги вокруг ступы.

— Он провожал бы на отбор настоящую Ягу? — спросила я.

— Олеся бы никого из нас с собой не взяла, — сказал Мурчик. — Не нравится мне всё это. — И себе под нос проворчал: — Прав Доклика, нельзя тебя там одну оставлять.

Откуда-то снизу послышался грозный рык — такой мощный, что задрожали верхушки деревьев. Я опустила глаза и чуть не заорала от ужаса. К ступе между деревьями стремительно поднимался змей. Тот самый, зелёный, со струйками дыма из ноздрей. Я с удвоенной силой оттолкнулась от воздуха. Только шаловливого приятеля Яги мне и не хватало.

— Не удирай! — прошипел Мурчик. Я ощутила, как в мою ногу впились острые когти. — Всё равно не сумеешь. Неладное он заметил, скорей всего, проводить тебя решил.

— Не царапайся! — тихо рыкнула я.

Змей приблизился настолько, что я ощутила жар его дыхания.

— Это у нас, у котов, само собой получается, — Мурчик убрал когти. — Как понервничаешь, так коготки и вылезают.

Дракон мирно летел рядом со ступой. Я с опаской ждала от змея какой-нибудь пакости, но похоже кот прав: Горыныч по-приятельски решил проводить старую знакомую. Вот и филин-свет расслабился, отлетел немного дальше от ступы. Кот свернулся клубочком и задремал. Плечо начинало ломить от постоянных упражнений с помелом. Знать бы, скоро ли появится этот их стольный град. Пока внизу мелькали только маленькие деревушки, леса и болота.

— Спускайся, — вдруг вполне по — человечески рыкнул змей.

От неожиданности я послушно направила ступу вниз, забыв все наставления Доклики. Впрочем, филин тоже пошёл на посадку. Сказочный трехголовый Горыныч умел разговаривать, но я совсем не ожидала, что змей из Лукоморья тоже имеет дар речи. Ступа мягко приземлилась на большой поляне вслед за змеем. Филин уселся на ветку одного из деревьев и направил на нас светящиеся глаза. Мурчик молчал. Это и понятно, не будет же он давать мне указания при Горыныче. Кстати, а где Горыныч-то?

На месте, где приземлился змей, стоял высокий мужчина, напомнивший мне лексусовладельца Вовчика. Такой же крепкий, усатый и лысый, только обаяния в нем побольше, и еще того, что называют красивым словом «харизма». Так вот как Горыныч в человеческом облике выглядит! Теперь хоть понятно, почему Всеслав Аленушку к змею приревновал.