Но Иоганн опустил топор. Убить этих беззащитных существ мог лишь тот, у кого совершенно очерствела душа, кто никогда не знал любви или был ослеплен верой.
Остальные словно почувствовали, что демон не причинит им вреда. Иоганн увидел, как зажглась в их глазах надежда. И это лишь потому, что он сохранил им жизнь.
Маленькая девочка с грязным лицом посмотрела на Иоганна. Потом очень медленно вытянула руку вправо.
Иоганн все понял.
Он повернулся и побежал в ту сторону, куда указала девочка.
Блаженны милостивы, ибо помилованы будут.
Иоганн надеялся, что однажды за это воздастся и ему.
По коридорам разнеслись голоса. Они напомнили Иоганну, что среди изгоев не все были беззащитными женщинами и детьми. Многие из них несли смерть и преследовали его.
Коридор круто изгибался. Оставалось надеяться, что девочка действительно указала путь к спасению. А если б она и направила его в тупик, Иоганн был не вправе ее винить.
Стало заметно светлее. Лист миновал поворот и увидел впереди солнечный свет, пробивающийся сквозь сухую листву.
Жизнь или смерть.
Иоганн побежал быстрее, набрал полную грудь воздуха – и нырнул сквозь заросли. Ловко перекатился по земле и встал. Потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к слепящему свету.
Живой. Пока что.
Все вокруг дышало спокойствием. Трудно было даже предположить, какая бойня произошла сегодня в подземелье, в этих мрачных катакомбах… Только тонкий столб дыма поднимался над разрушенной башней, темный и зловещий.
Иоганн развернулся и пошел прочь от этого проклятого места.
XXXVIII
Погруженная в сумерки, деревня казалась вымершей.
– Где же папа?
– Тсс… они снова отправились в лес и скоро вернутся!
Девочка была еще слишком мала и не могла различить тревогу в голосе матери. Но для Элизабет она звучала громче набата. Девушка сидела у окна в деревенской харчевне. Она огляделась: женщины, дети и старики молча сидели в полумраке и думали о своих мужьях и сыновьях. Здесь были все, кроме Софи, – она отправилась проведать раненых солдат.
Старая Зальцмюллер заметила взгляд Элизабет.
– Никто оттуда не вернется…
– Тише! – прошипела девушка. – Не говори так, лучше помолись за наших мужчин.
Старуха сплюнула на пол, но ничего больше не сказала.
Элизабет снова посмотрела в окно, на пустую площадь, на заснеженные леса и горы, нависшие над деревней. Неизменный пейзаж, который царил здесь каждую зиму.
Холодный.
Безжизненный.
Мертвый.
Но именно в эти минуты вид кладбища дарил успокоение. Огоньки перед надгробьями дрожали на ветру и отбрасывали теплые отсветы на стены церкви.
Элизабет смотрела на могилу матери и вспоминала, как Иоганн заговорил с ней тогда на кладбище.
Иоганн…
Возвращайся ко мне.
Я люблю тебя.
Эта мысль сама собой возникла в голове и казалась вполне естественной.
Я люблю тебя.
Элизабет почувствовала это прошлой ночью, но теперь была уверена. И все прочее внезапно потеряло значение…
У нее перехватило дыхание. Не шевельнулось ли что-то в снегу, там, за церковью? Элизабет присмотрелась. Теперь уж сомнений не было: кто-то приближался к деревне. Он подходил медленно, но неколебимо. И это…