— Не спит! — обрадовалась Алла Викториновна и рискнула перенести ногу через порог. Дочь перегородила ей путь:

— Ты зачем? На пять минут поиграть? Тогда не надо.

— Я спокойной ночи пожелать, — миролюбиво объяснила Алла Викториновна.

— Ну уж нет! Явилась на ночь глядя, ребенок ее весь вечер прождал… И теперь, пожалуйста, показываем, какая мы хорошая бабушка!

— Ничего я никому не показываю, — отступила назад Алла Викториновна. — Я и правда просто хотела пожелать Аглае спокойной ночи. Зря ты на меня бросаешься.

— Я-а-а?! — возмутилась дочь и дала матери пройти. — Да мне, если хочешь знать, вообще до балды: хорошая ты бабушка или плохая ты бабушка. Аглая уже знает: бабушке не до нее! У бабушки работа, у бабушки подруги, у бабушки времени нету…

Пока мать частила, словно из пулемета, между Аллой Викториновной и внучкой радугой заискрили переменные токи безмолвной радости. И хотя Аглая, по материнскому наущению, по-прежнему не поворачивала головы в сторону бестолковой бабки, Алла Викториновна точно знала: девочка ее видит, слышит и чувствует.

«Не уходи!» — посылала бабушке сигналы Аглая. «Не уйду», — сигнализировала той в ответ Алла Викториновна. «Мама не разрешает». — «Знаю». Мысленно пообещав внучке вызволить ее из материнского плена, Алла Викториновна буквально взмолилась:

— Я недолго. Только скажу и назад.

— Мне так не надо, — стояла на своем непреклонная дочь. — Или ты ее забираешь к себе в зал, чтобы я хоть выспалась, или скажешь ей спокойной ночи завтра, когда вовремя вернешься домой.

Аглая не выдержала и повернула голову в сторону двери, чтобы дать понять бабке свои намерения: «Давай, соглашайся. Вместе ляжем, поболтаем немного. Расскажу тут тебе всякого разного… Давай!» Было странно, что мать не замечает этого радужного свечения, соединившего ту, которая дала жизнь ей, и ту, которой дала жизнь она.

Алла Викториновна, ни секунды не сомневаясь, изъявила желание предоставить внучке ровно половину своего дивана, а поэт… Поэт обоснуется у себя в кабинете и заснет, как только творческий акт будет закончен.

— Ура! — завопила Аглая от счастья и покинула свое спальное место, не спросив разрешения у матери.

— Стой! — рявкнула та, но дочь уже намертво прилипла к бабушке и даже засунула ей голову под кофту. — По-моему, я тебя еще никуда не отпустила.

— А по-моему, мы обо всем договорились, — позволила себе вмешаться Алла Викториновна и развернула внучку лицом к матери: — скажи маме «Спокойной ночи».

— Спокойной ночи! — выкрикнула Аглая и, не дождавшись ответа, умчалась в зал, не забывая по дороге подпрыгивать на одной ножке.

— Только не болтайте полночи, — предупредила Аллу Викториновну добившаяся таки своего младшая дочь. — Завтра в садик не встанет.

— Не буду, — легко пообещала счастливая бабка и скрестила ноги. — Спокойной ночи.

Пока Алла Викториновна «замаливала грехи», Аглая не теряла времени даром. Она как-то умудрилась разложить допотопный диван, натянуть на него огромную простыню, достать из постельного ящика две пуховые подушки и даже выложить поверх одеяла непрезентабельную «бабину ночнушку».