– Ты это, давай тут… – подал голос один из коллег Костика, нарвался на мой недобрый взгляд и тут же уткнулся в монитор, давая понять, что он вовсе ничего и не говорил.

– То-то! – буркнул я. – Смотрите у меня!

– Нельзя, – пробормотал извивающийся Костик. – Это социальный квест! Его не отменишь!

– Надоело, – вздохнул я, снял запотевшие очки с носа программиста, убрал коленку, сгреб его за грудки и вытащил из кресла. – Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому.

– Это социальный квест, – пролепетал Костик. – Как ты не понимаешь? Проблемы возникнут.

– Все понимаю. – Я припечатал его к стенке. – И сразу – мне всех жалко. Но больше всех – себя.

– Это социальный квест. – Тщедушное тело Костика обмякло, он осознал, что его сейчас начнут бить. – Социальный!

– Тебя заклинило, что ли? – уточнил я и сильно, до треска в ушах, повел шеей влево-вправо. – Или ты к тому ведешь, что каждый из нас часть социума и потому мы дружно должны сказать «нет» проявлению нетолерантности в любом виде? Тогда позволь тебя расстроить. Я журналист, а потому изначально асоциальный элемент. И по той же причине социопат, склонный к физическому насилию. Ну-с, приступим!

– Отпусти его, – раздался у меня за спиной голос Валяева.

– Не хочу, – не поворачиваясь, ответил я. – И сразу отмечу: все, что сейчас происходит, имеет под собой одну цель – эффективное выполнение задачи, поставленной передо мной как Валерианом Валентиновичем, так и вами обоими, а именно, тобой и Зиминым. Так что не мешай мне хорошо выполнять свою работу.

– Отпусти, говорю. – В мое плечо вцепились крепкие пальцы функционера «Радеона». – Не получится у тебя ничего. Хоть душу из него вытряси – результат не воспоследует. Не сможет он ничего изменить, понимаешь?

– Социальный, – жалобно проныл Костик. – Социальный же!

– Точно переклинило парня, – констатировал я не поддающийся сомнению факт и разжал руку. Костик рухнул на пол, как с ветки падающий лист. – И правда, какой в этом случае смысл его бить? Разве только что для удовольствия?

– И где тот добрый человек, с которым мы пили коньячок? – опечалился Валяев. – Раньше ты не был настолько расположен к подобным мерам.

– Раньше ситуаций таких не возникало, – парировал я его утверждение. – Ты же в курсе случившегося? Условия квеста видел?

– Видел, – кивнул тот. – Полная задница.

– Именно! И мне она не нужна. Я отказаться от этой цепочки хотел, но долбанная пикся…

– Знаю, знаю. – Валяев приобнял меня за плечи. – Ты не кипятись, не надо. Береги нервы, они тебе еще понадобятся.

– Никита, у меня и так все хреново, – не собирался сдаваться я. – Не знаю, за что хвататься, то там дымится, то здесь. Если же я потеряю Запад, то все, можно будет учетку на фиг стирать!

– Да кто же тебе даст ее стереть, чудак ты человек? – Валяев говорил со мной так, как санитары общаются с до того тихим, но вдруг разбушевавшимся пациентом психиатрической клиники. – Сам посуди: как такое возможно?

– Никак, – пискнул отпущенный мной Костик. – Да и не получится у тебя ничего. Пять степеней защиты, которые мы на нее установили, тебе никогда не взломать. Опыта и знаний не хватит.