– У-у-у-у, молчи, ирод! Да зачем ты полез на мой балкон? Надо было, чтобы ты упал!

– С высоты четвёртого этажа? – ужаснулся Валентин и развернул меня лицом к себе, – неужели ты такая злюка? Вот, ещё и ревёшь. Да не реви ты!..

Я пыталась вывернуться, но у меня это не получалось. Валентин обхватил меня за плечи и прижал к себе. Пришлось уткнуться ему носом в плечо. А попробовала бы я не уткнуться! Он бы меня запросто раздавил. Горячая ладонь легла мне на голову, поглаживая по волосам.

– Ну и что ты разревелась, дурёха? Нашла из-за кого переживать. Это что, твой мужчина? Говно, а не мужчина. Даже цветочка чахлого с собой не принёс. Позор… Да чтоб ты знала, нормальный мужчина хоть какой-никакой цветок, но принёс любимой. Особенно если он опять надумал сходиться. Лена, он тебе даже искусственную розу не подарил!

Не знаю, какого эффекта он хотел добиться своими словами, но от его фразы про искусственный цветок стало ещё хуже. Лена, ты недостойна даже пластмассового цветочка за три копейки, которыми могилки украшают. Я разрыдалась ещё сильнее.

– Ты меня сейчас всего намочишь, до трусов. Ах да, забыл, я же и так в одних трусах!

Валентин обхватил моё лицо ладонями, поднимая.

– На меня посмотри…

– Не бу-у-уду, – вывернулась я, – не хочу-у-у. Уходи!

– Что ты как маленькая? Иди умойся, а то размазала фабрику по производству косметики под глазами, смотреть страшно.

Хотите привести женщину в чувство и одновременно добить её ещё больше? Просто скажите, что сейчас она выглядит хуже некуда. Я шмыгнула носом и направилась в ванную. Взглянув в зеркало, ужаснулась: вот тебе и водостойкая тушь с подводкой! Все панды мира позавидовали бы моим чёрным кругам под глазами. Я принялась смывать косметику. И постепенно успокаивалась. Тихое журчание воды приводило в чувство. Через минут пять я уже чувствовал себя значительно лучше. Было тоскливо, конечно, но рыдать уже не хотелось. Остаётся только избавиться от Валентина – и заживём мы со Стёпкой, как раньше.

Но Стёпка не желал жить, как раньше: он запрыгнул к Валентину на колени и растянулся на массивных, накаченных мужских бёдрах.

– Так гораздо лучше, – кивнул мне Валентин, – и зачем тебе краситься? У тебя глаза и без того выразительные, брови и ресницы – тоже. Только портишь себя косметикой. К тому же чихнуть и поплакать боишься.

– Спасибо за путёвые заметки, Валентин. Но на этом мы с тобой расстанемся. Давай ползи обратно к Светке-Глотке. Пусть выпускает тебя через дверь. Потому что моя дверь снова заблокирована.

– Ты не попробовала печенье.

– И не буду. Данил уже оценил. А я ему верю на слово. Он тот ещё любитель вкусно покушать.

Валентин встал, спихнув Стёпку в сторону, и потянулся за одной из печенек.

– Я старался. Попробуй.

Я перевела взгляд на печенье: там глазурью были изображены сердечки и завитки.

– Да ты издеваешься, Валентин?

– Нет, попробуй. Пожалуйста.

Мужская рука поднесла мне ко рту печенье. Я упрямо сжала губы и отрицательно замотала головой. Хоть пытай меня, как Зою Космодемьянскую, но рта я не раскрою.

– Вредина, – вздохнул Валентин и одним движением перенёс меня, как игрушку, через всю кухню, усадив на подоконник.