– Пусть уходит, – внезапно успокоившись, сипло шепчет Гвендолен. – Она ничего никому не расскажет. Я бы на ее месте вела себя так же. Это нечестно. Неправильно и жестоко. Я говорила, что так и будет, Оли.

– Садись, Гвен, – подняв брошенный на пол стул, заботливо усаживаю сестру на место. Ставлю перед ней чистый бокал, наливаю наполовину. – Выпей, это поможет успокоиться.

– Эй, голубки, я могу идти? – раздраженно уточняет Шерил, махнув рукой, чтобы привлечь внимание.

– Это еще не все. Дослушай до конца, а потом я сам отвезу тебя в Балтимор, – прошу я, готовый умолять, если придется.

– Не боишься столкнуться с чертовой дюжиной призраков?

– Бояться надо не призраков, Шерри. Люди гораздо страшнее.

– Не могу не согласиться, – усмехнувшись, девушка опустошает половину бокала разом и впивается в меня непроницаемым взглядом. – Так что там у тебя за новая порция откровений?

– Хочу вернуться к моменту пожара. Две минуты, Шерил, – уговариваю я, прочитав на ее лице четкое желание послать меня подальше. – Позволь объяснить, почему мне не дает покоя версия с самоубийством Хадсона. Вне всякого сомнения, мой отец был чудовищем и заслужил смерть. Но умирать он не собирался.

– Почему я должна это слушать? – снова злится Шерил.

– Потому что ты была там, – уверенно озвучиваю свою позицию. – Ты одна видела, что произошло. Я знаю, что ты не помнишь, – подчеркиваю, предугадывая бурную реакцию. – Просто послушай, – дождавшись короткого кивка, я продолжаю: – В посмертной экспертизе черным по белому написано, что Уолтер Хадсон умер от проникающего ранения в сердце, нанесенным острым колющим предметом, который так и не был обнаружен. Следствие предположило, что он мог убить себя сам. Удар в сердце – мгновенная смерть, самый быстрый и безболезненный способ убийства. И все так. Я бы согласился, но… ударов было семь. Три в живот, один в шею, два в грудь.

– Пять, – глухо бросает Шерри, отстраненно глядя перед собой.

– Семь, – повторяю я. – У него были выколоты глаза. Ты все еще думаешь, что он сам это сделал?

– Я ни о чем не думаю, Оливер, – Шерил упрямо качает головой, уходя в отрицание. – И думать не собираюсь.

– В доме находились четверо, – настойчиво продолжаю я. – Кларисса Хадсон, твоя сестра, ты и сам Уолтер. Кларисса была парализована, твоя сестра мертва…

– Не вижу ничего странного в том, что себя он убил с не менее изощренной жестокостью, чем своих жертв, – не дав мне договорить, произносит Шерри. – Да будет тебе известно, что садизм часто базируется на скрытом или явном мазохизме.

– До начала пожара ты находилась в доме, – утверждаю, не уклоняясь от темы. – На твоей одежде были обнаружены следы гари, а значит, ты застала момент убийства Уолтера.

– Самоубийства, – поправляет Шерри, не отводя взгляда. – Или ты намекаешь на то, что я убила Балтиморского убийцу? Маленькая девочка заколола психопата, с которым не смогли справиться взрослые и сильные девушки?

– Он намекает на то, что в доме был кто-то еще, не установленный следствием, – холодно вставляет Гвен. – Этот кто-то убил Уолтера, вытащил тебя и поджег дом.