– Ты даже не представляешь, насколько особенное, милая.

На втором этаже я прошу Мадди остановиться, снимаю галстук и прошу гостью закрыть глаза. Она изображает фальшивое изумление, но в глубине порочных глаз мелькает совсем другое чувство – возбуждение, предвкушение, азарт. Удивляюсь, как Мадди до сих пор не нарвалась на неприятности с таким легкомысленным подходом к собственной безопасности?

– Хочу сохранить интригу, иначе сюрприз не получится, – улыбкой рассеиваю несуществующие сомнения. – Позволишь? – ласково спрашиваю я, и получив утвердительный кивок, завязываю ее глаза галстуком. Потом бережно беру за руку, переплетая наши пальцы, и уверенно веду за собой. Она спотыкается на крутой лестнице, но я вовремя успеваю ее поймать. Ненадолго привлекаю к себе, целуя в висок.

– Осторожнее, Мадди. Твои ножки еще пригодятся.

– Куда мы идем? – легкий оттенок тревоги проскальзывает в приглушенном голосе.

– Не бойся, – говорю шепотом, заметив, что ее пульс значительно участился. – Ничего из того, что ты не захочешь, не случится, – обещаю я и собираюсь его сдержать. Ложь недопустима там, куда мы заходим спустя буквально пару минут.

– Я могу снять? – она поднимает руки к повязке на глазах.

– Нет, – взяв тонкие запястья, властно отпускаю их вниз. Она возбужденно вздыхает, когда я толкаю ее лицом к стене. – Сними платье, покажи мне свое красивое тело.

Мадди послушно выполняет приказ. Расстегнув молнию сбоку, плавно виляет бедрами, и миниатюрный лоскут ткани с легким шорохом соскальзывает на пол. Теперь она абсолютно обнажена, не считая туфлей на высоких каблуках. Порозовевшая кожа покрывается мурашками предвкушения. Прижав ладони к стене, Мадди соблазнительно выпячивает задницу, прогибаясь в пояснице и разводя ноги в недвусмысленном приглашении.

Я поворачиваю голову в сторону застывшего в онемении мистера Брауна. Последний час мужчина провел здесь, страдая и мучась. Все это время у него был динамик в ухе, и он слышал каждое слово, что произносила его жена за наше с ней короткое знакомство. Распухшие веки убитого предательством раздавленного мужчины свидетельствуют о том, что он плакал, пока она кончала с визгами, прыгая на мне сверху. На ее спине остались красноречивые вмятины от вдавившегося в кожу руля. Глаза мистера Брауна болезненно воспалены, желваки напряжены до предела, мышцы окаменели от напряжения. Мужчина в агонии ненависти и гнева, его обезумевший взгляд высекает пока еще невидимые стигматы на доступном, дрожащем от похоти женском теле. Тем не менее он возбужден, несмотря на демонстрируемое негодование и отвращение. Лицемер и подкаблучник, упивающийся своей лживой болью. Следующая его жена будет точно такой же, как эта, но он никогда больше не почувствует и доли того, что испытывает сейчас.

– Мадди, – приблизившись, я ласково провожу пальцами по выступающему позвоночнику. – Ты не против, если к нам присоединится мой друг?

– Друг? – переспрашивает она с легким смятением.

– Если тебе не понравится, он остановится. Ты согласна?

– Мы так не договаривались, Антонио.