Смотрел на Регину и сердце сжималось от боли. От ее боли. Я не винил ее, даже мысли подобной допустить не мог. Андрейку тоже по-человечески жалел, хотя с братцем у меня еще будет серьезный разговор.

Перевел взгляд на Веру, которая удивленно приоткрыла рот, слушая заверения Андрюши, что он попробует бороться с зависимостью. За последние пару суток я успел кое-что выяснить о ней. О том, что Андрюша ее у сутенеров выдрал, которым ее без зазрения совести сдала воспитательница из детского дома.

И то, что девочку в десять лет собственная мать привела в детский дом, потому что она мешала той строить личную жизнь. А потом та же мамаша еще троих родила. И тоже сдала. К слову, Вера общалась с дальними родственниками и вместе с Андреем помогала своей старенькой бабушке.

Досталось девчонке, конечно, хотя и это не повод был хамить Регине. Поэтому и приструнил, видел, что меня боялась, колючка мелкая.

Регина плакала на плече Андрюши, а я словно окаменел от собственного бессилия. Как ее от этого оградить, как?! Что нужно сделать, чтобы она улыбалась так, как утром…

Столько стеба и подколок, как сегодня ночью от Клима и Дэна, я за всю жизнь не получал. Когда мы ночью, очень тихо, обставляли комнату подсолнухами, которые я больше недели ждал. Клим с трудом нашел поставщиков такого количества цветов, а Дэн не мог не приехать и не постебать меня от души.

Но Регина счастливо улыбалась, и наши мучения того стоили. И завтрак был особенный, и близость наша особенная. А теперь снова слезы. И меня наизнанку выворачивало от них, вытаскивая дикое желание крушить и убивать. Убивать того, кто уже знал вкус крови невинного, нерожденного ребенка и того, кого сам же нанял. И неизвестно, сколько еще душ им было загублено, но о которых мы ничего не знали.

Сжал кулаки, снова отвернулся к окну, чтобы не пугать Регину своим выражением лица, достал мобильный и написал Сане очень короткое сообщение: «Муж!» Я знал, что он поймет. Спустя тридцать секунд пришел ответ. Я спрятал мобильный в карман, выдохнул, пытаясь погасить ярость в груди, и снова повернулся к Регине.

Моя девочка вытирала слезы и прятала глаза. От меня! Классно, еще чувства вины нам не хватало!

– Регина, малышка, – я подошел к ней, поднял ее на ноги и повел в ванную, бросив ее братцу, чтобы не уходил.

По его взгляду видел, что собирается наломать дров, а у нас их уже столько, что до конца жизни топить можно…

Завел ее в ванную, посадил на край ванны и сгреб ее ладони в свои. Моя девочка вздрогнула и снова отвела взгляд.

– Рискни сейчас извиниться, и наказание будешь до следующего месяца отбывать. Строго в нашей постели с перерывами на сон и еду, – серьезно пообещал я.

– Вань, – заговорила она, а слезы снова наполнили ее глаза.

– Хватит, – попросил я. – Регина, меня на части выворачивает от твоих слез. Маленькая, ты не виновата, я не виноват, Андрей виноват, но не критично, – попытался пошутить я. – В конце концов, мы все живы и здоровы. Не совсем молоды, конечно, особенно я, но клянусь принимать таблетки, призванные остановить возрастные изменения мозга. Честно.