Как я умудрился сохранить рассудок за последние восемь месяцев, даже для меня оставалось загадкой. Я думал, что Регина больнее переживает наше прошлое, но оказалось, что я тот еще хренов параноик, который удостоился от собственной любимой жены звания «Самый отъявленный тиран года»! Приятно, блин!

Но я боялся. За нее и своих сыновей. И когда УЗИ показало двойню, кажется, крыша где-то таки протекла… Я запретил Регине выходить на работу. Именно запретил, да. И мне ни хрена не было стыдно. Я следил за ее рационом, готовил на завтрак полезные каши и везде сопровождал лично. Мы много гуляли, покупали все нужные витамины и ходили к врачу. Всегда вместе.

Впрочем, Дэн тоже от меня недалеко ушел, так что поход в больницу всегда проходил в веселой компании. А Регина со Снежкой научились дружно и одновременно закатывать глаза. Потому что мы с Дэном параноики, да. И тираны. И деспоты. И наседки. И плевать нам на чужое мнение, когда дело касается жен и детей.

Когда Регине врачи сообщили, что рожать она будет сама, я полночи изучал медицинские справочники. Моя жена долго надо мной смеялась, а потом топнула ножкой и приказала идти ложиться спать. Выключил компьютер и пошел, а куда мне было деваться?

Отдельным кайфом было каждое утро обнимать ее со спины и прижимать к своей груди, ощущая, как растет животик. Наш новый и любимый утренний ритуал. Регина готовила завтрак, а я просто стоял, прижимая ее к себе. И, кажется, растекался лужицей от счастья. Я еще долго не мог поверить, что мы снова вместе. Судя по тому, что Регине всегда нужно было меня чувствовать, – она тоже.

Каждый вечер, когда я приходил с работы, она брала меня за руку, обнимала, целовала, а ужинала, сидя у меня на коленях и обнимая одной рукой. И плевать нам обоим было, что так неудобно. Зато до одурения приятно. И спала, всем телом укладываясь на меня до тех пор, пока того позволяло положение. Когда ее животик уже стал заметен, а доктора запретили спать на животе, она ложилась на бок, спиной ко мне, и снова прижималась всем телом.

Мы научились ценить каждую минуту вместе. Чтобы не потерять ни секунды, чтобы как можно ближе, как можно теснее.

Я старался оградить Регину от любых тревог. О Владе она не спрашивала никогда, лишь кивнула, когда я принес подписанный договор о расторжении брака. А вот Андрейка единожды отличился, когда сорвался и снова чуть не начал играть. Я предложил альтернативу, потому что хуже запрета ничего быть не может, и раз в месяц я, Дэн, Саня, Клим и Макс устраивали карточные вечера у кого-то из нас дома.

Жены наши быстро подружились, даже Вера вписалась в их компанию – не сразу, но моя девочка оказалась мудрее и нашла нужные слова. У них было общее дело – Андрей. И они смогли, хотя иногда я готов был надавать Вере по заднице, без какого-либо подтекста, ибо язык ее – ее враг! Но решил, что у нее есть муж – он пусть и разбирается со своей благоверной.

– Я пацана жду, – подсел ко мне какой-то мужик.

Я поднял голову, не сразу сообразив, что обращаются ко мне.

– Двух, – выдавил я.

Желудок сводило от страха, а зубы стучали. Я потер лицо ладонями и постарался вдохнуть.