Дэн с юзом притормозил у моего подъезда, забрал лысый мурчащий комок из моих рук и предупредил, чтобы я звонил, «если вдруг что». Я выскочил из машины и почти бегом побежал в подъезд, игнорируя лифт.

Влетел в квартиру и замер. Меня встретили тишина и пустота. Я быстро снял обувь, верхнюю одежду и пошел в ванную. Чувствовал, что Регина там. Попытался открыть дверь, но та была заперта изнутри.

Меня подкинуло на месте, а земля ушла из-под ног. Какого хрена происходит?

– Регина, малышка, с тобой все в порядке? – поскребся я в дверь.

– Да, – сразу же ответила она, а я наконец выдохнул воздух из горящих легких.

– Пустишь? – попросил я.

Услышал, как она поднимается, затем тихие шаги, и бледная Регина на пороге ванной комнаты. У меня сердце остановилось, а потом забилось в пятках. И колени ослабли. Схватил ее за плечи и спросил:

– Что случилось? Андрей? Тебя кто-то обидел? Ну не молчи ты, – взмолился я.

И не сразу заметил, что в руке моей девочки что-то было, и это «что-то» она с мольбой протягивала мне.

Опустил голову, поймал ее дрожащую руку за запястье и забрал… Тест. На беременность. Быстро глянул на экранчик, где было указано: «беременна, срок 4–5 недель».

Тест выпал из рук, а у меня закружилась голова. Обессиленно оперся плечом о косяк двери и прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя.

– Не молчи, – взмолилась Регина, – пожалуйста, в этот раз только не молчи!..

Твою мать. Еще один привет из прошлого.

Я открыл глаза, схватил Регину и прижал к себе. Слов не было, они застряли в горле, а я понял, что в уголках глаз скопились несколько слезинок. Моего личного счастья, моей эйфории.

– Спасибо, – смог выдавить я, целуя мою девочку в висок.

Вспомнил, что конкретно ее ранило в тот день, когда я узнал о первой беременности, поднял на руки и закружил над полом. Слов все еще не было, мозги отказывались работать, занятые выработкой убойной дозы эндорфинов.

Регина крепко обняла меня за шею и наконец-то счастливо рассмеялась, теснее прижимаясь ко мне. Нам не надоедало касаться друг друга. Наоборот, хотелось все больше.

– Знаешь, – зашептала Регина мне на ухо, когда я поставил ее на пол и снова прислонился к стене, потому что ноги не держали, – кажется, я забеременела в самый первый раз, когда ты только пришел.

– Кто молодец? Я молодец, – гордо продекламировал я.

Протянул руку, обхватил ладонью ее щеку и уже серьезно сказал:

– Нам нужно к врачу, да? Витамины, режим и правильное питание. И свадьба. Наша. Прямо завтра, давай?

– Давай, – сверкнула глазами Регина.

Я сделал шаг к ней, мгновенно загораясь. Потому что на губах Регины снова была красная помада:

– Опять свисток намазала? – скривился я.

Медленно, с особым удовольствием провел по ее губам большим пальцем, вытирая бесящую помаду, оставляя красный след на ее коже. Глаза Регины подернулись дымкой, а она, как и всегда, неосознанно подалась навстречу, кладя руки мне на плечи, и потянулась за поцелуем…

Восемь месяцев спустя

Белые стены больницы давили, дыхания не хватало, а сердце колотилось как бешеное. От того, что где-то за стеной была Регина и ей было больно! Врачи обещали анестезию, сказали, что Регина ничего не почувствует, но я-то знал, что ей больно. И с трудом сдерживался, чтобы не начать бегать по потолку.