Дженна звонко рассмеялась:

— Но, насколько я помню, прогулять школу было твоей идеей.

— Возможно, но ты ведь меня не остановила.

— Конечно нет! Иначе я бы пропустила один из лучших дней в моей жизни.

— Он был лучшим? — тихо спросил Стоктон.

Дженна не знала, может ли она временно забыть о своем решении не говорить о прошлом и признать очевидное. Воспоминания о том, как они со Стоктоном, смеясь так, что едва могли говорить, вбежали в школьную столовую и потребовали сэндвичей, а потом убежали в парк и устроили пикник, захватили ее. Тогда она лежала в его объятиях, глядя в безоблачное небо, вдыхая запах только что распустившихся почек, а Стоктон целовал ее глаза, щеки, губы. Сотни, тысячи сладких незабываемых поцелуев. Это было волшебно. Часть ее хотела бы вернуться в этот залитый солнцем день и узнать, что бы с ними было, если бы они остались вместе? Они бы все также бродили по парковым тропинкам, смеясь и целуясь, или все же расстались, просто немного позже?

— Да, Стоктон.

— И у меня тоже, — тихо сказал он, и его голос был полон нежности.

Дженна предпочла не обращать внимания на его тон, зная, что это лишь подтолкнет ее еще ближе к тропинке в прошлое, которая, к сожалению, не приведет ее ни к чему хорошему, потому что Стоктон до сих пор оставался мужчиной, которой не мог долго быть привязанным к чему-то одному: сначала это была школьная парта, потом адрес, а однажды помехой стала она сама. Вместо этого она обратилась к самой безопасной теме, которую знала, — к работе.

— В любом случае сейчас нам стоит обсудить празднование юбилея «Растики». У меня появилась пара интересных идей…

— Не нужно со мной ничего обсуждать, — покачал головой Стоктон. — Ты прекрасно знаешь меня, и я уверен в твоих талантах организатора, так что не сомневаюсь в том, что все пройдет отлично.

— И ты не хочешь узнать, что это будет?

— Нет. Удиви меня, Дженна, — лукаво улыбнулся он.

Много лет назад Стоктон уже просил ее об этом. Тогда она собиралась устроить для Стоктона особенный вечер и спросила, чего бы он хотел, на что получила тот же короткий ответ: «Удиви меня». И она сделала это. Стоктон мечтал провести выходные на пляже, но тогда им это было не по карману, поэтому она решила перенести пляж к нему. На его день рождения она насыпала на террасе песок, расстелила на нем пляжные полотенца, включила диск со звуками прибоя и даже заказала из местного ресторанчика несколько блюд из морепродуктов. Стоктон был в полном восторге и той ночью не раз продемонстрировал Дженне, насколько он ей благодарен.

Если Стоктон и помнил ту ночь, он решил этого не показывать. Вместо этого он неожиданно приобнял ее за плечи, повернув лицом к парку.

— Посмотри на это и скажи, что это не волшебно и не весело, — сказал он.

Там был каток, организованный на замерзшем озере, и несколько дюжин людей весело кружили по нему, не обращая внимания на холод и снег, похожий на пушистое белое конфетти. Дженна с наслаждением вдохнула морозный, пахнущий спящим зимним лесом воздух. Закрыв глаза, она наслаждалась влажными прикосновениями снега к ее щекам. В Нью-Йорке тоже шел снег, но в большом, полном вечно спешащих людей городе ей никогда не удавалось по-настоящему им насладиться. Может, в детстве она была слишком поглощена желанием как можно быстрее сбежать из Ривербенда, чтобы наслаждаться присущим этому маленькому городу очарованием? Может, она сама подавила в себе счастливые детские воспоминания, желая видеть в Ривербенде и его жителях только худшее?