– А как же менестрель? – прищурился царь. – Если он так треплет языком…

– Ваше Величество, слухи разобьются о славное имя даро-Исаэт. Неужели вы думаете, что, после того как царевна войдет в нашу семью, мы станет чернить себя таким позором? – На лице таремки появилась тень презрения.

– Я должен подумать.

– Нет, – решительно отрезала она. – Либо мы договоримся сейчас и разойдемся миром, готовясь к свадебному торжеству, либо разойдемся каждый при своем интересе.

Катарина знала, что царь Рхеля попробует тянуть время. Стоит ей дать слабину, как он нанесет ответный удар. Какой – угадать она не могла, но, зная изворотливый ум Ракела, ожидать стоило чего угодно. Наверняка попытается найти менестреля, чтобы заткнуть ему рот. Или сделает ответный ход – заставив рифмоплета сознаться в лживости хвастовства. Катарина не стала говорить, что менестрель не покидал Замок на Пике, а остался там, одурманенный хмельными напитками, куреньем хасиса и развратницами-рабынями. Только так леди даро-Исаэт оставалась в полной уверенности, что держит в руках все ниточки.

– Я не могу приказывать Шиалистану. – Когда царь заговорил, голос его сделался ровным, глазам вернулась прежняя зелень, но печать отчаяния осталась вспухшими веками и обескровленными губами. – За ним стоит рхельская знать здесь и купленные на рхельское золото советники в Дасирии. Если я откажусь сейчас, мои дни на троне будут сочтены.

Катарина безразлично передернула плечами.

– На кону стоит жизнь царевны, Ваше Величество. И каким способом вы приструните молодчика, меня мало интересует. С дасирийскими советниками Тарем и сам управится. Вы же должны приструнить руку своего племянника, лишить рхельской поддержки. Тарему не нужен обходной торговый путь и новый дасирийский император Шиалистан.

Ракел снова вскочил, взбешенной собакой заметался по залу.

Катарина не смогла найти в себе жалости к царю. Она не относилась к тем, кто испытывает удовольствие, глядя на чужие страдания. Но мягкость, свойственная женщинам, у таремок отсыхала вместе с пуповиной, и леди даро-Исаэт не была исключением. Ракел нравился ей, некоторое время назад она даже смотрела на него с вожделением. Наваждение минуло, плоть успокоилась ласками другого мужчины, голова остыла. Сейчас, глядя, как царь не находит себе места, охваченный бессилием, Катарина не чувствовала даже жалости. Она хотела одного – покоя для Тарема любой ценой.

И не сомневалась, что Ракел найдет выход, лишь бы отвести удар от дочери.

И он нашел его. Смуглое лицо правителя рхельского царства просветлело, он пригласил гостью к столу. Катарина отказалась от вина, а Ракел, наполнив свой кубок, сделал жадный глоток, будто долго мучился жаждой.

– Я готов обменять тайну на тайну, – сказал он, после того как дыхание его успокоилось. – Большой секрет дасирийской регентствующей императрицы-матери в обмен на скорейший брак между Яфой и Руфусом.

Катарина недоверчиво глянула на Ракела.

– Фарилисса – битая фигура, Ваше Величество. С момента, как было объявлено о помолвке Шиалистана и малолетней императрицы, она мало что решает.