У меня сжимается сердце. И я поспешно ухожу от темы. Слишком сильно в тот момент ненавижу Рената Ильдаровича. Сильнее, чем себя.

– А вы с Киром как дружили? Вы же больше не дрались? Ну, кроме того раза на набережной…

Это мне тоже не хочется вспоминать, поэтому я резко останавливаюсь.

– Нет, не дрались больше, – подхватывает Артем. – Всегда держали баланс. А потом пришла ты… Ну и в обще-е-ем, – забавно растягивает он, – Бойку порвало.

Смеемся вместе. Это все еще больно. Но получается как-то само собой.

– Что это значит, Артем? Что? Я нравилась ему?

Вот, казалось бы, какая теперь разница? Что изменит? И все же не могу не спросить. Спрашиваю и замираю.

– Нравилась, – хмыкает Чарушин. – Он с ума сходил! Потому и творил всю эту дичь.

– Ох… – мучительно вздыхаю. И снова плачу. – Ну а теперь я… Я сотворила такое… Страшно вспоминать даже… А оно сидит и сидит… В голове, в душе, в сердце… Я просто… Просто умираю…

– Понимаю, – стопорится на мне взглядом. Выказывая искренние сопереживания, хмурится и несколько раз кивает. – Надо потерпеть еще немного, и все пройдет.

– Думаешь?

– Знаю.

– Ну, ты все равно продолжай мне про него рассказывать.

– Продолжаю…

Под конец этой странной беседы я охрипла от плача, а Чара – от того, что много говорил.

В тот момент мне показалось, что пик достигнут. Хуже быть уже не может. Однако по приходу домой меня ошарашивает новостями мама.

– Мы с Ренатом помирились и решили снова жить вместе!

Она выпаливает это скороговоркой, будто долгое время готовилась и никак не решалась.

– Ты свихнулась? – выдыхаю, не подбирая слов. – Он же маньяк. Больной ублюдок. Деспот. Он годами истязал собственного ребенка! Тебя ударил! Чем ты думаешь, мам? Я тебе деньги дала, чтобы ты от него отвязалась, а ты… Что ты творишь?!

– Ну, вот я отдала деньги, и Ренат… Он расплакался, – показывая, как ее это тронуло, прикладывает к груди ладонь.

– В жопу его слезы!

– Варвара!

– Мама!

– Ты ничего не понимаешь! Каждый заслуживает второй шанс!

– Каждый?! Нет, не думаю, что каждый.

– Ренат проходит терапию, – выдает следующие аргументы. – Он изменился. Он раскаивается.

– И ты веришь ему? Серьезно?! Ты правда собираешься вернуться в его дом?

– Да, собираюсь, – мама пытается быть твердой и уверенной.

Мне плевать, даже если это действительно выверенное и обоснованное решение.

– В таком случае – без меня! Я с вами жить не собираюсь.

– Варя… – выдыхает мама растерянно. Подобного от меня явно не ожидала. – Когда ты превратилась в такую эгоистку?! Почему ты такая жестокая? Что с тобой происходит?

– Ничего! Ничего со мной не происходит!

Только вот по голосу этого не скажешь. Сама понимаю, а иначе не могу сделать. И доказывать никому ничего не собираюсь. Не обязана.

– Счастливой семейной жизни! – выпаливаю и спешу закрыться в своей комнате.

…мои мечты, наконец, взорвали реальность…

© Варвара Любомирова

Его не было все лето. Это все, что я замечала. Даже переезд мамы, по сути, прошел мимо меня. Она, конечно же, еще пару дней пыталась вразумить «капризного ребенка», однако быстро поняла, что никакие увещевания со мной не сработают. Тогда мама начала давить на то, что я одна не могу занимать квартиру, которая предназначена для единицы преподавательского состава. Я перебралась в общежитие, что стало шоком буквально для всех. Подозреваю, что осудили маму и коллеги, и студенты. Но мне, честно говоря, не до того было. Я зациклилась на своих переживаниях.