– Которое ты, конечно, записал в свой блокнотик?

Я рассмеялся.

– Еще бы!

– И что это было за «Ага!»?

– Представь, что у тебя сотня телеканалов. Комедии, драмы, текущие события, кулинарные реалити-шоу, новости, спорт. Список длинный. Некоторые из этих каналов ты обожаешь. Другие тебе нравятся. Третьи вроде как ничего. А три из них тебя по-настоящему раздражают. До степени полного отвращения. Ты не можешь поверить, что эти программы допустили на телевидение. Мое «Ага!» состояло в том, что многие люди проводят свою жизнь, смотря те три канала, которые их ужасно раздражают. Поначалу они просто натыкаются на них. И эти каналы настолько им неприятны, настолько оскорбительны на каком-то уровне, что они чувствуют себя обязанными рассказать о них всем остальным. Вот затравка всех их разговоров: «А вы слышали такую-то новость? Как ужасно, что это случилось!» Или: «Как ужасно, что того человека поймали на таких-то злоупотреблениях! Правда?» И просто чтобы продолжать доказывать самим себе, насколько ужасны эти каналы.

– Они постоянно их смотрят, – договорила Кейси.

– Именно! Это становится для них всепоглощающим занятием. Они настолько увлекаются тремя каналами, которые вызывают у них возмущение, что перестают смотреть остальные девяносто семь. Со временем они и думать про них забывают, даже не помнят об их существовании.

– Значит, это, – Кейси, указала на солнце и океан, – хороший канал?

– Невероятный! – подтвердил я. – Кстати, я уверен, что в этот самый миг где-то на свете есть кто-то, кто делает то, что я нахожу отвратительным. И я мог бы сосредоточиться на мысли о том, что его поступки неправильны, несправедливы или эгоистичны. Но тогда я упустил бы все это.

– Значит, ты отключаешь каналы, которые тебе не нравятся?

– Точно. И самое восхитительное, что со временем я забываю о самом существовании раздражающих меня каналов. Я так редко вхожу в контакт с ними, что их как будто вообще нет.

Кейси улыбнулась.

– А что говорят об этом люди, которые стали одержимы теми тремя каналами, которые им категорически не нравятся?

Я снова рассмеялся.

– О, я уже не раз вел такие разговоры. Они говорят: если всем наплевать, то ничего не изменится. Кто-то должен что-то с этим сделать.

– И?..

– Я спрашиваю их, делают ли они сами что-то.

– И как такие разговоры для тебя заканчиваются?

Я покачал головой.

– Не очень-то хорошо заканчиваются. То есть я-то, конечно, все делаю очень вежливо. Я говорю, что, мол, вижу, какие они неравнодушные люди и как глубоко убеждены в том, что что-то должно быть сделано. И только потом спрашиваю, делают ли они что-нибудь сами.

– И?..

– Знаешь, ни разу не встречал человека, который сказал бы мне: да, делаю. Они много говорят о том, как все плохо и несправедливо. Но никто из них не пытается ничего изменить. В ответ им я говорю, что давно уже не позволяю никакой ситуации раздражать меня, если я не готов вкладывать свое время и силы в попытки ее изменить. Это не означат, что я внутренне соглашаюсь с ситуацией, принимаю ее. Это означает, что я не собираюсь отдавать ей свою энергию и предпочту смотреть другие каналы.