Генерал Гурко разгадал этот маневр и предпринял наступление к Новой Загоре. Сулейман-паша был в недоумении, он имел сведения о численности отряда Гурко и никак не предполагал, что этот генерал будет ему серьезной помехой. Сулейман-паша считал: на пути у него встанет корпус генерала Радецкого.

Неудачная попытка прорваться в районе Пиргоса-Мечки-Трестники, Сулейман-паша решает нанести новый удар, и для того его тридцатитысячный отряд устремился к городку Елене.

На военном совете Сулейман заявил:

— Я всажу свои таборы в стык восточного фронта, где стоит корпус генерала Радецкого. Я сам поведу войска и да поможет мне Аллах!

В обороне остались две дружины и сотня донских казаков. Залегли вперемежку, по виноградникам. Потревоженно гудела Старая Загора. Постреливали, выжидали.

Прокравшиеся в город башибузуки и жители-турки расправлялись с беженцами-болгарами.

Генерал Столетов наказал дружинникам держаться до подхода ополчения.

Ночью лихие головушки казаки совершили набег в тыл турецких позиций и рассказали: турок привалило тьма, расползлись саранчой.

То же подтвердил захваченный турецкий пехотный офицер. Ясно было: у Сулейман-паши не меньше двадцати таборов. Полторы тысячи болгарских воинов и казаков должны сдержать наступление пятнадцати тысяч османов. Если не сегодня, то завтра турки начнут атаку.

Асен, денщик поручика Узунова, принес кусок отварной солонины и ломоть пресного хлеба. Стоян пожевал нехотя, запил водой.

Обстановка сложилась трудная, силы были неравные. Сколько они продержатся? Одна надежда на подкрепление. Успели бы. Теперь события развивались в считанные часы…

Получив сведения, что Сулейман-паша уже сосредоточил силы у Новой Загоры, где таборы Реуф-паши составили правое крыло, в Чир-пане — левая колонна Халюсси-паши, а сам Сулейман у южного Карабунара, генерал Гурко разделил Передовой отряд на три колонны: первой, под командой принца Лейхтенбергского, Гурко поставил задачу овладеть Новой Загорой и нависнуть с фланга над армией Сулейман-паши; средней колонне генерала Цвецинского со стрелковой бригадой перейти из Казанлыка в Чайнакчий. При этой колонне и сам Гурко. Командиру левой колонны генералу Борейте велено через Оризари перейти в Лыджу.

Сняв все наличные силы из Старой Загоры и оставив в заслоне две дружины и сотню казаков, принц Лейхтенбергский двинулся в Новую Загору.

В пути, узнав от разъездов, что Реуф-паша взял направление на Арабаджикиой для соединения у Старой Загоры с Сулейман-пашой, принц, племянник императора Александра Николаевича, слабый умом, но с гвардейской выправкой, заметался. Отправив колонну на Новую Загору, с остальными дружинами болгарского ополчения и артиллерией он вернулся в Старую Загору.

Едва расположившись, принц Лейхтенбергский получает новые данные: его кавалерия завязала бой с табором Рауф-паши. Принц тут же отправился ей на поддержку. Однако, не войдя в соприкосновение с турецкими войсками и убедившись в превосходстве неприятеля, он немедленно приказывает отходить к Старой Загоре, одновременно сообщив генералу Гурко о своей невесть какой и откуда приключившейся болезни.