— Ступай в ванную, — сказал я. — Подмойся. Я подошел к холодильнику. Там стояла бутылка хорошего вина. Я нашел два стакана. Налил две порции. Когда она вышла, я дал ей стакан и сел рядом с ней на кушетку.

— Как тебя зовут?

— Вера.

— Тебе было хорошо?

— Да. Я люблю, когда меня насилуют. Я знала, что ты меня преследуешь. Я надеялась. Когда я вошла в лифт без тебя, то решила, что ты струсил. До этого меня только один раз изнасиловали. Красивой женщине трудно найти мужчину. Все думают, что она недоступна. Это ужасно.

— Но посмотри, как ты выглядишь, как одеваешься! Ты хоть понимаешь, что для мужчин на улице это пытка?

— Да. Я хочу, чтобы в следующий раз ты отхлестал меня ремнем.

— Ремнем?

— Да, по жопе, по бедрам, по ногам. Сделай мне больно, а потом засовывай. Скажи мне, что ты хочешь меня изнасиловать!

— Ладно, я хочу тебя избить, я хочу тебя изнасиловать.

Я схватил ее за волосы и страстно поцеловал, укусив за губу.

— Выеби меня! — крикнула она. — Выеби меня!

— Подожди, — сказал я, — мне надо передохнуть.

Она расстегнула мне ширинку и вынула пенис.

— Какой красавец! Весь изогнутый и лиловый!

Она взяла его в рот. Она начала работать. Она обладала незаурядными способностями.

— Ах, черт возьми! — сказал я — Ах, черт возьми!

Она меня поимела. Она трудилась добрых шесть или семь минут, а потом он начал пульсировать. Она провела зубами пониже головки и высосала из меня остатки жизненных сил.

— Слушай, — сказал я, — похоже, я проведу здесь всю ночь. Мне необходимо восстановить силы. Что, если я приму ванну, а ты приготовишь мне что-нибудь поесть?

— Хорошо, — сказала она.

Я вошел в ванную, закрыл дверь и пустил горячую воду. Одежду я повесил на дверной крючок.

Я принял чудесную горячую ванну, а потом вышел, обмотавшись полотенцем.

И в этот момент в квартиру вошли два полицейских.

— Этот сукин сын меня изнасиловал! — сообщила она копам.

— Стойте, подождите минутку, — сказал я.

— Одевайся, приятель, — сказал тот коп, что повыше.

— Слушай, Вера, это что, шутка?

— Нет, ты меня изнасиловал! Изнасиловал! А потом принудил к оральному совокуплению!

— Одевайся, приятель, — сказал высокий коп, — я больше повторять не намерен!

Я пошел в ванную и начал одеваться. Когда я вышел, они надели на меня наручники. Вера опять твердила свое:

— Насильник!

Мы спустились на лифте. Пока мы шли через вестибюль, на меня смотрели какие-то люди. Вера осталась дома. Полицейские грубо швырнули меня на заднее сиденье.

— Ты что, приятель? — спросил один из них. — Хочешь испортить себе жизнь из-за кусочка мандятины? Дурацкое дело нехитрое.

— Строго говоря, это было не изнасилование.

— Да их почти и не бывает.

— Ага, — сказал я, — по-моему, вы правы.

Меня зарегистрировали, а потом посадили в камеру.

Они верят лишь слову женщины, подумал я. Где же равноправие?

Потом я подумал: изнасиловал ты ее или не изнасиловал?

Я не знал.

Наконец я уснул. Наутро мне подали грейпфрут, маисовую кашу, кофе и хлеб. Грейпфрут? Ого! Просто шикарное местечко!

Я просидел в камере еще минут пятнадцать, после чего они открыли дверь.

— Вам повезло, Буковски, дама отказалась от обвинения.