— Ну что же. Вижу, позиция у вас в этом вопросе принципиальная. Будь по-вашему. И все равно спасибо. Какие планы на будущее?

— Наполеоновские! — ухмыльнулся Ди Рэйв.

— Желаю вам удачи, юноша. Но в историю вы уже вошли.

— Историю делают люди. Каждый оставляет на полотне времени свой штрих. А общая картина будет только потом. Еще Даниил Гранин говорил: «Человечество было сформировано не императорами, жрецами, полководцами, а теми, кто создал топор, колесо, самолет, кто нашел злаки, следил за звездами, кто открыл железо, полупроводники, радиоволны». Как бы мы называли роботов, если бы не писатель Карел Чапек? Как бы звучали фундаментальные законы робототехники, не явись Айзек Азимов? Весь наш мир в настоящем существует не только благодаря труду прошлых поколений, но и в силу чьей-то фантазии. Названия планет. Звезд. Минералов. Но история хрупка и неопределенна. Так кем я в нее вошел? Сегодня я признан героем, а завтра? Великий Вождь возрождал державу и был Великим. Но после своей кончины он стал тираном и кровопийцей. И только спустя столетие полувекового поругания его имя снова стало говорить о величии его эпохи. Так что есть история? Комната с кривыми зеркалами, вдоль которых мы шествуем? Нет, дорогой профессор. Я так не хочу.

— История, мой друг, это невинная дева, которую насилуют политики, — вздохнул Либерт.

Киномагнат сжал кулаки. Какая меткая ассоциация. И какая болезненная для его слуха.

— Да. Невинная дева, — задумчиво и тихо сказал он. — Значит, ей нужны телохранители. Беззаветно любящие и преданные ей. Защитники ее чести.

— Мне интересно вас слушать, юноша, — улыбнулся профессор.

— Но мне уже и говорить не о чем, — развел руками Ди Рэйв. В голове его снова пульсировала мысль о глобальной империи. Орденское государство, которое встанет и на защиту истории в том числе. Беспристрастно и честно. По крайней мере, столь утопично она мыслилась ему сейчас.

— Что ж, Симон. Надеюсь, у нас еще будет возможность пообщаться. Думаю, судьба нас снова когда-нибудь сведет. Молю лишь об одном — чтобы обстоятельства нашей встречи более никогда не стали столь болезненно-трагичны, нежели в тот раз, в пустыне.

— Согласен с вами, — сочувственно кивнул Ди Рэйв.

Либерт в своем кресле направился к машине. Теперь к киномагнату подошли Карл и Рауль.

— Вы будете опекать меня до самой Земли? — спросил Симон.

— Да нет, — с улыбкой пожал плечами Ховард. Улыбался он не часто, а потому выходило у него это несколько неуклюже. Он протянул Ди Рэйву свою огромную ладонь. — Рад был познакомиться, друг. С вами было приятно работать. Рома. — Теперь он протянул руку и капитану КГБ. — Молодцы, ребята.

— Ребята, если что… Ну, там прилетите опять на Зети… — заговорил Рауль.

— Нет уж! Лучше вы к нам! — протестующе замахал руками Ермак.

— Короче, найдете мой адрес или адрес лысого через информаторий, — продолжил Карлос.

— А кто такой лысый? — нахмурился Ховард.

— Ну не я же, — усмехнулся кубинец.

— Поехали, — подытожил Рейнхард.

Они сели в свой черный джип и укатили.

— Приятно быть героями, да? — заулыбался Роман.