– У? – многозначительно указала взглядом на Рандолиза принцесса. – У?

– У-у, – незаметно качнула головой Летуана, догадываясь, какой вопрос волнует ученицу.

И точно зная – самая сильная краска самого умелого алхимика долго не выстоит против очищающего заклинания темного магистра. Даже если усилить ее тем закрепляющим зельем, какое она сварила для мужа и брата. И хотя кастовать заклятие придется не менее трех раз, но и после первого рисунок должен заметно побледнеть. А сейчас происходит нечто необъяснимое – цветы синеют так же свежо, как только нанесенные.

– Зря радуешься, – сделал свой вывод похититель и яростно махнул рукой.

Злобно ухмыльнулся и добавил заклинанию какое-то условие.

– О-о… – растерянно охнула Дарочка, и ее наставница начала понимать, чем так потрясена принцесса.

Такой же картинкой, какую видит и она сама, оторопело взирая на ученицу.

Вернее, на выбеленную мощнейшим заклинанием ученицу. В ней не осталось ничего цветного, все стало снежно-белым, словно из лучшего мрамора. Волосы, брови, губы, глаза, одежда… все.

Кроме голубых цветочков, еще более заметных на этом белоснежном фоне.

Летуана подняла руку, убедилась, что теперь они с Дарочкой похожи, как ожившие мраморные статуи, и различить их можно лишь по синим ирисам, вписанным в ее собственный орнамент.

– Ну и ладно, – разочарованно изучив необычный результат, Рандолиз вдруг язвительно хихикнул, – так даже занятнее. Потом я придумаю, как использовать такой интересный эффект.

– В городе их нет, – едва выйдя из портала, обреченно объявил Изрельс.

Пару минут по-разному крутил погасший амулет, затем тяжело рухнул на стул, от всей души проклиная себя за подозрительность. Ну вот почему вместо того, чтобы падать любимой в ноги, он начал подозревать ее в обмане?

Хотя Лета и приготовила им сюрприз, но нужно честно признаться – только на тот случай, если он поведет себя как упрямый самодовольный осел. И он оправдал ее худшие ожидания. Сейчас самому себе хочется устроить пробежку от роя жалящих огненных ос, чтобы навсегда запомнить, какие именно вещи поистине ценны, а что – просто горстка камней и металла.

– Дриады не могли ошибиться, – упрямо сжал губы Кадерн. – Да и амулеты показывали сюда. А теперь молчат… Я намерен пойти порасспросить людей. Две красивые девушки без ошейников и охраны – это заметное событие для Маржидата.

– Пойдем все вместе, – категорично объявил Даурбей. – Возможно, он только и ждет, пока мы разделимся. Но сначала давай хоть по чашке чая выпьем, пять минут ничего уже не решают.

Тодгер мрачно посопел, но спорить с очевидным не стал. И первым сел к столу, на котором начали возникать еще пышущие жаром блюда, вызываемые Кадерном из зачарованного буфета.

В один миг все оказались рядом с ним, и некоторое время только яростный перестук вилок и ножей нарушал тишину.

– Я одного не могу понять, – вдруг заявил Мальгис, поглядывая в распахнутые настежь окна, – почему тут так тихо? Вроде щитов на окнах нету?

– Что? – Кадерн с недоумением оглянулся на окна, выходящие на довольно широкую улочку, и тихо ругнулся: – Темная сила!